Меня зовут Павел, уже два года я коплю на достойную машину. Почти во всём я себе отказывал, теперь я накопил на машину. На встрече я быстро договорился с продавцом. Странно, но он соглашался на любой торг, я купил у него машину за доступную цену. Затем я хотел похвастаться перед своей девушкой Ириной, по пути к ней я купил ей цветы. Мы поехали к моей бабушке, по пути, я посмотрел в зеркало и ахнул от увиденного. На заднем сидении сидели два ребёнка. Я резко нажал на педаль тормоза, Ира начала расспрашивать меня в чем дело, я успокоил её и поехал дальше. Когда мы спали я не мог забыть про тех детей и ночью я увидел видение, что эти два ребёнка сидели в машине, а их отец куда-то ушёл. Когда он вернулся, было уже поздно, дети задохнулись. Я проснулся от звука сирены автомобиля, и, поборов страх, я вышел на улицу. Там я увидел тех самых детей, один из них показал рукой жест, чтобы я подошёл. Я подумал что я могу им чем-то помочь, и подошёл к детям. Они исчезли и я увидел на капоте записку где был адрес. На следующее утро я поехал по этому адресу, приехал я уже к вечеру. Зашёл на территорию этого адреса, было плохо видно, темно. Я услышал звук падения чего-то тяжёлого в гараже и увидел, что там решил повеситься мужчина. Я спас его в последнюю секунду, он остался жив и в тот же вечер, в тот же час он рассказал, что он был отцом этих детей. Он рассказал что случилось с его детьми: "Я работал архитектором и у меня был вызов, от которого я не мог отказаться. Я оставил детей в машине и закрыл все двери и окна. Клиенты задержали его на несколько минут. Когда я вернулся, было уже поздно, они задохнулись." И тут появляются эти дети в прозрачном силуэте. Отец побежал в их объятия. Мальчик сказал ему, чтобы он не боялся, что он не виноват в их смерти. И они испарились и больше не появлялись в машине. После этого случая отец этих детей и я стали лучшими друзьями и мы ездили каждые полгода на море.

Было мне тогда лет 13-14. Дома никого не было, родители с братом куда-то уехали, я был дома один. Проснулся я посреди ночи оттого, что захотел в туалет. Проходя к толчку мимо комнаты родителей, я увидел на подоконнике силуэт сидящего человека. Я сначала подумал, что просто показалось: может быть, тени так легли, свет упал или ещё что-нибудь...

ТекстПроходя мимо комнаты обратно, я ещё раз глянул на подоконник. Силуэт сидел неподвижно. Порядком испугавшись, я включил свет в коридоре, чтобы было видно, кто же там сидит. Входить в комнату и включать свет там я, скажу прямо, побоялся. Включил я свет и снова заглянул в комнату. Сказать, что я просто-напросто охренел, значит, ничего не сказать... На подоконнике сидел клоун! Неожиданно он заметил меня взглядом и засмеялся.

У меня все мысли в голове перепутались — что делать, куда звонить, а телефон был в той комнате, где он сидел. Я в панике забежал в кладовую, взял молоток и сидел там — ждал, что будет дальше... Сидел, наверное минут пять, в доме всё было тихо. Но потом я услышал смех. Зловещий смех медленно приближался. На несколько секунд смех прекратился и я затаил дыхание. Мое сердце бешено стучало. Неожиданно, я услышал чье-то дыхание сзади меня. Это был клоун. В голове помутнело и я потерял сознание. Спустя некоторое время я проснулся. Уже никого не было слышно. Я вышел из кладовой с молотком в руке, в надежде, что мне это просто показалось... Когда я ходил туда-обратно, я ведь был ещё очень сонным, но когда я увидел улыбающуюся раскрашенную рожицу, весь сон как рукой сняло...

Так вот, когда я вновь заглянул в комнату, на подоконнике уже никого не было. Я включил свет во всех комнатах и с молотком в руках до утра смотрел телевизор в гостиной. Тогда мне было, мягко говоря, не до сна...

В общем, таков жуткий случай из моего детства. Хотите — верьте, хотите — нет, но лично я своим глазам верю... Если подумаете, что я псих или сказочник — я не обижусь, ибо мне так говорят почти все, кому я это рассказывал.

Воспоминание из детства. Я маленький был, до 6 лет жили мы с родителями в длинной хрущёвке на 14 подъездов, расположенной на окраине города. Почти весь дом — семьи молодых специалистов, съехавшихся в наш молодой город – практически большой спальный район при двух крупных химических заводах. Детей было много, играли во дворе и вокруг дома, компании набирались человек по 10-15. Ну, мальчишки, естественно, в войнушку больше. Время от времени присоединялся к нам мальчик лет семи из соседнего дома, звали его, кажется, Слава. Слава был примечательной личностью, так как приходил играть, снаряжённый разнообразными предметами, вызывавшими у мальчишек полный восторг. У него была очень похожая на настоящую военная форма, настоящая портупея, кожаные кобура и планшет, по карманам были рассованы компасы, фонарики, патроны, военные значки, и вообще много всякой всячины. Все думали, наверное, у него папа военный, вот он всё ему и дарит, а мама перешивает под размер.
Слава отличался щедростью, часто дарил мальчишкам всякую мелочь. Однажды после затяжной игры в «войнушку» он подарил мне компас — отличный и новый. Я хоть и был счастлив от подарка, но на всякий случай спросил — а не заругают ли родители? В ответ на мой вопрос Слава вынул из кармана белую картонную коробочку и достал из неё точно такой же компас и сказал, что он таких два нашёл, а если нужно будет, то и три найдёт.
На мой вопрос, где он такие компасы находит, он как-то странно и неопределённо махнул рукой на стену нашего дома и убежал.
Я сразу направился туда, куда махнул рукой Слава. А махнул он на довольно приметное место. Это была сторона дома, с которой не было подъездов. Высокий (метра полтора) цоколь здания, отделанный чёрной блестящей плиткой, был «украшен» большим рисунком. Рисунок, сделанный при помощи широкой кисти и голубой масляной краски, изображал рожицу с большими ушами и глазами, а сбоку крупная надпись: Шкалик.
Откуда взялся рисунок, никто не помнил, дом сдали уже с ним, а располагался он на участке цоколя напротив пятого подъезда. А пятый подъезд сам по себе тоже был странным местом. Там часто случались сантехнические аварии, и измазанный карбидом мотороллер сантехников стоял у подъезда почти постоянно. Кроме того, в самом подъезде даже в сильную жару было как-то зябко и постоянно пахло сырой штукатуркой.
Недели через две, гуляя в одиночестве за домом, я обнаружил лежащий на земле компас. Он лежал прямо напротив «Шкалика» и был точно таким, как мой. Я решил, что как-то его потерял, взял и засунул в карман шорт. Прошёл ещё пару шагов и увидел в траве ещё один точно такой же. Поднял второй и побежал домой. Дома я открыл ящик стола и увидел третий компас — он лежал на своём месте, я ведь его и не выносил ни куда из дома. Тут я припоминаю какой-то ступор в своей детской голове и твёрдое намерение при первой же возможности вернуть Славе его потерянные компасы (куда мне столько).
Забегу вперёд — Славу с тех пор я больше не видел, он не приходил гулять в наш двор, компасы валялись дома много лет. Теперь, гуляя за домом, я стал как-то машинально внимательно осматривать прилегающую к «Шкалику» территорию на предмет чего-нибудь интересного. В течение года я стал обладателем целого состояния: колода игральных карт, набор цветных шариковых ручек, пистолет-зажигалка, несколько перочинных ножей, какие-то радиодетали, сувенирные открывалки и тому подобное, всё как будто из ассортимента какого-нибудь галантерейного магазина, всё совершенно новое, иногда в упаковке.
Но гулять за домом нравилось ещё и по другой причине. Иногда проходя мимо «Шкалика» я испытывал странное чувство — как будто перестаёшь чувствовать свои ноги и плывёшь над землёй на небольшой высоте, это длится минут пять, потом проходит.
Однажды был такой случай: я вышел из дома погулять, обошёл вокруг дома, получил более продолжительное, чем обычно «ощущение полёта», и в нём доплыл до своего подъезда, остановился и посмотрел вверх. Надо сказать, что дом имеет форму буквы "Г" (одиннадцать подъездов длинная часть, двенадцатый — угловой, и три — короткая). Я жил в одиннадцатом. Стоя возле него, я посмотрел на крышу короткой части и видел на ней мальчика, очень похожего на меня. Мальчик ходил по крыше, смотрел вниз через парапет и что-то говорил. Тут из подъезда прямо мимо меня выбегает моя мама и начинает носиться вдоль дома и звать меня, глядя на крышу и ругаясь. Я не понимал, почему она кричит, ведь я стою прямо у подъезда и ни чего предосудительного не делаю. В конце концов, я подошёл к ней, подёргал за руку и сказал, что я здесь, а не на крыше. Мать как-то странно на меня посмотрела, перевела взгляд на крышу, опять на меня, потом схватила за руку и потащила домой. Я думал, что меня накажут, начал объяснять, что на крыше меня не было, что это был просто похожий на меня мальчик и т.д. Мать мне не поверила, но и не наказала. Думаю, она что-то почувствовала, но не смогла себе этого объяснить и предпочла проигнорировать и забыть.
Вскоре мы переехали, я пошёл во второй класс, в другой школе, но иногда ездил в старый двор на автобусе или велосипеде. Теперь я видел целые группы детей, которые играли за домом возле «Шкалика» и даже старшеклассников, которые прогуливались, сосредоточенно глядя под ноги. Одного из старшеклассников я знал и спросил однажды, что он тут ищет. Старшеклассник ответил, что ему нужна редкая радиодеталь для самодельного приёмника (в школе была станция юных техников) и он её «заказал». Я увязался за ним и видел, как минут через пять он нагнулся и поднял с земли что-то маленькое, рассмотрел, улыбнулся, засунул в карман формы и направился в сторону школы. Думаю, что это была нужная деталь…

Произошло это около месяца назад, одним ранним субботним утром. Я шла на работу, и путь мой, как обычно, должен был пролегать через железнодорожные пути. В тот день я очень спешила – до начала рабочего дня оставалось не больше десяти минут, а опаздывать я не любила, да и сейчас не люблю, хоть у нас никакого наказания за это и не предусмотрено.
Тут нужно пояснить, что живу я недалеко от ж/д вокзала, а работаю практически в центре нашего небольшого городка, и на работу быстрее дойти пешком, чем доехать на машине или общественном транспорте, поэтому всегда так и делаю. Но вот незадача – старый пешеходный мост через пути уже несколько лет закрыт в связи с аварийным состоянием, а строить новый местная администрация не спешит, вместо этого просто одну из протоптанных горожанами дорожек через рельсы заасфальтировали, да на этом и успокоились.
Проблема в том, что в этом месте частенько останавливаются грузовые поезда, и стоять они могут по полчаса, а то и больше. Так и случилось в то утро – не успела перебежать, и дорогу мне преградил длиннющий поезд. Пока он, притормаживая, медленно катился по рельсам, я остановилась и принялась ждать. На другой стороне дорожки точно так же, как и я, остановилась женщина, а позади меня – мужчина в красивой красной клетчатой рубашке с черными и белыми полосками. Я не оборачивалась, чтобы рассмотреть рубашку подробнее, так как считаю, что пялиться на незнакомых людей неприлично, но он стоял чуть сбоку от меня, поэтому мне было хорошо видно боковым зрением его правую руку и часть груди.
Поезд остановился весьма удачно, и прямо напротив дорожки оказался вагон с лесенкой, по которой легко можно перебраться на другую сторону. Делать это мне приходилось частенько, поэтому, не раздумывая, я сорвалась с места, тут же направившись к лесенке.
Мужчина поспешил за мной. Я тогда ещё усмехнулась про себя – всякий раз, видя, как девушка на каблуках перебирается через поезд, мужчины чувствуют себя неуютно, поэтому непременно начинают перебираться следом, вместо того, чтобы спокойно стоять и ждать. Это будто бы ущемляет их гордость – как так, она может, а я чем хуже?
- Неужели же ты не боишься? – окликнул он меня, когда я взбиралась по лесенке.
- Привыкла уже, - ответила я, не оборачиваясь, и прошла по узкому мостику к лестнице, ведущей вниз, на другую сторону; мужчина, судя по звуку, как раз забирался наверх, следом за мной. - Да и на работу опаздываю, так что другого выхода у меня нет.
- А? – мужчина удивленно хмыкнул, я решила, что он не расслышал, и, чуть повернув голову в его сторону, принялась повторять.
- Здесь поезда постоянно останавливаются, так что перебираться через них – это для меня дело привычное, - я ловко ухватилась за импровизированные перила и спрыгнула на асфальт, тут же отходя в сторону, чтобы мой вынужденный спутник тоже мог спрыгнуть, но…
Вы, наверное, уже догадались, да? Не было никакого мужчины. И никуда он не мог деться. Даже если предположить, что он резко передумал перелезать через товарняк и спрыгнул назад – он оказался бы на дорожке, которая отлично просматривалась. Даже если бы он быстро помчался прочь – дорожка очень длинная и прямая – там никуда не свернуть и нигде не спрятаться.
Я до сих пор не могу понять, что это было. Казалось бы, самое логичное объяснение – призрак, тем более, в этом месте не раз уже поезда сбивали людей насмерть, но я слышала его голос так четко, что у меня не возникало ни малейших сомнений в том, что это был обыкновенный живой человек.
Речь нематериалов я обычно воспринимаю иначе, в голове возникает такое необыкновенное ощущение, которое сложно описать словами, но невозможно не узнать, ощутив хоть единожды, а сами фразы часто слышатся с помехами… Ну вот как радио, когда толком ещё не настроилось на нужную волну. Но тут было совсем другое дело, и голос его я слышала абсолютно ясно.

Уже двадцать лет прошло с тех пор, как мы с сестренкой неудачно пошутили над нашим двоюродным братцем. Но меня до сих пор мучает вопрос: что же все-таки произошло в ту ночь? Ведь это была просто шутка!

Мне в то время было лет четырнадцать, сестренке - десять. Как-то под Новый год к нам в деревню приехали родственники из города, наши дядя и тетя. С собой они привезли сына Толика, ровесника моей сестры. В первый же вечер наши родители, бабушка и дедушка повели приехавших родственников к кому-то в гости. Детей решили с собой не брать.

Мне как старшему велели присматривать за младшими. Признаться, меня подобный расклад возмутил, ведь во дворе ждали приятели и подружки. Вечер был испорчен. Причину своих бед я увидел в Толике, ну и решил на нем отыграться.

- Давай скажем Толику, что в бабушкином шкафу живет чудовище, -подговорил я сестренку.
Та с восторгом включилась в эту игру, и мы принялись «обрабатывать» Толика. Мы рассказали ему, что стоящий в бабушкиной комнате старинный шкаф давным-давно принадлежал жадному злому купцу Еремею. Во время революции купца убили, а его имущество раздали бедным односельчанам. Однако с той поры в шкафу обитает призрак бывшего владельца... В общем, мы с сестренкой дали волю фантазии. Толик нас слушал с разинутым ртом.

- Если ночью войти в комнату со шкафом и трижды произнести имя купца, можно увидеть его призрак! -зловещим шепотом закончил я свою «страшилку».

- Сказки это все, - с сомнением заметил Толик.

- Не веришь? А ты попробуй войти в комнату и позвать купца. Если, конечно, не боишься, - и многозначительно прибавил: - Я в свое время не испугался...

Уловка сработала. Толик подошел к бабушкиной комнате. Было видно, что мальчонке страшно, однако ударить в грязь лицом перед нами он не хотел. А потому, собравшись с духом, уверенно шагнул в темную комнату. Мы с сестрой, едва сдерживая смех, закрыли за ним дверь. Сестренка тут же припала ухом к замочной скважине, я же поспешил на кухню. Дело в том, что часть стены между бабушкиной комнатой и кухней прогнила и там у самого пола зияла небольшая дыра, которой вовсю пользовались домашние кошки. У отца и дедушки все руки не доходили залатать эту прореху. Вооружившись кочергой, я наклонился к отверстию и прислушался.

- Ну, Еремей, Еремей... - раздался голос Толика.

Он запнулся, видимо, прислушиваясь. А потом все-таки решился и громко сказал еще раз:

- Еремей!

Я только этого и ждал. Просунув в дыру кочергу, я подцепил двоюродного братца за ногу. Нужно было слышать, как он орал!..

В общем, когда мы вошли в комнату и включили свет, Толик сидел в углу белее мела и смотрел на шкаф широко распахнутыми глазами. Тут-то я понял, что несколько переборщил.

- Толик, ты чего? Мы же пошутили. Но брат, казалось, меня не слышал.

Он продолжал смотреть на шкаф и все повторял: «Он там! Там!..»

Последствия нашей выходки оказались ужасны. Мы с сестрой сдуру, хихикая, рассказали обо всем родителям. Но те, против ожидания, не посмеялись, а устроили нам заслуженную взбучку. Но это ерунда. Самое плохое, что Толик с тех пор стал заикаться и частенько с криком просыпался по ночам. Но самое поразительное: братец так и не поверил в то, что мы его разыграли. Он утверждает, что действительно видел на фоне шкафа призрачный силуэт!

Однако и это еще не все. С тех пор в нашем доме стало происходить что-то странное: то бабушка жалуется, будто из шкафа пропадают и вновь появляются вещи, то сами собой неожиданно открываются дверцы. А дедушка как-то раз едва не умер от сердечного приступа, после того как увидел в темноте на фоне шкафа призрачный силуэт.
Как это объяснить? Быть может, наши фантазии породили монстра?

Эта история произошла еще тогда, когда я работал журналистом в одной газете, которая освещала всякие злободневные штуки. Обвинялась наша газета и в желтизне, однако же, покупалась хорошо и издавалась в цветном формате. Но ближе к делу. В тот день я уже собрался уходить из редакции, буквально стоял с ключами на пороге, когда мне позвонил шеф. Я заранее предчувствовал недоброе. Так и есть - кому-то, аккурат в пятницу вечером, понадобилось срочно тиснуть в готовый почти номер проплаченную статью о некоем бизнесмене, который развел на ведомственной территории в буквальном смысле помойку и, надо думать, имел с этого неплохой доход. Территория представляла собой пустырь километрах в двадцати от города, когда-то там начали строить жилой комплекс, но дальше вырытых под дома котлованов дело не пошло, стройка заморозилась, а котлованы за много лет превратились в болота, туда даже утки дикие прилетали. Ну и организовал на этой гиблой территории частник вывоз мусора, еще лет пятнадцать назад. А вот теперь власти спохватились. Вспомнили девиз русского народа: "Ни пяди врагу!" Не иначе, эти пяди будут раздавать многодетным семьям, вот, дескать, улучшаем условия! Короче, понятная картина. От меня, в свою очередь, требовалось съездить в эти болотные помойки и сделать пару кадров: кучи мусора, понятно, стаи воронья или еще какой трэш. Но волка и журналиста, как известно, ноги кормят, и я, ободренный двойным гонораром, сел в машину.

Был конец марта, кажется, и пока я доехал, начало смеркаться. Вот и пустырь. Я вышел, и для начала щелкнул свалку во всём ее великолепии поотдаль - так сказать, панорамный вид. Некоторые кучи воистину были такими, что сфотографировать полостью их можно было только издали, как Родину-Мать. Но этого было мало. Хорошо бы, думаю, каких-нибудь псов заснять или какую-нибудь безглазую куклу в куче мусора, впрочем, это где-то было уже... Рассуждая таким образом, я двинулся прямёхонько вглубь свалки. О! Отличный кадр! В болотной луже лежит распростёртый труп собаки и заражает собой воду для многодетных семей! Фу, блядь, как воняет! Я приподнял камеру над собой, чтобы сделать снимок сверху. Вдруг я услышал хлюпающие шаги и вздрогнул: ко мне приближалась человеческая фигура. Мне стало не по себе, однако я решил, что бояться нечего если это местные бомжи, дам им на водку и они отвянут. Действительно это была бомжиха. Натуральная, как блин, из сериала про Лёху Николаева. Мне всегда эта серия попадалась и сейчас я вспомнил о ней. Хрен знает, сколько бабе было лет, алкашка, конечно, с так называемой "львиной мордой" от многолетнего пьянства. Грязная куртка, кеды на босу ногу,короткие свалявшиеся волосы. Но похоже, я ее не интересовал как потенциальная нажива. Поравнявшись со мной, бомжиха даже не подняла головы, а пробормотала, впрочем, остановившись: "Поросёночек-то мой... не видал, поросёночка-то? Где, ебать его?... Мне бы догадаться, что баба не в себе или просто пьяна, так я зачем-то ответил:

- Нет, мать, не видел!

Бомжиха не обратила внимания на мою реплику и прохлюпала вглубь помоек искать, вероятно, своего поросёнка. Какой на хуй поросёнок? Откуда бы он здесь? Хрен его знает. Может бомжи наладили тут своё хозяйство. За столько -то лет! Я сфотал удаляющуюся бомжиху в лучах заката: вышло эффектно. Кучи мусора возвышались тёмными живописными контурами. Жаль, не было стаи ворон.

Решив, что достаточно будет для статьи, я поспешил назад - еще надо было закинуть фотки редактору. Я достал телефон глянуть время. Эта пауза вдруг сконцентрировала меня на окружающем пространстве. Было тихо. Ветер носил шуршащие пакеты и коробки. Огромный пустырь простирался на все четыре стороны. Мне стало не по себе, внутренняя дрожь гнала меня поскорее вернуться в машину, казалось, во мне сработал некий первородный страх открытого пространства. Мне казалось, что кто-то наблюдает за мной. Неужели трава хрустнула? Нет, показалось. Я развернулся и ускорил шаг. Вдруг на меня налетело нечто и попыталось сбить меня с ног. Я упал на четвереньки в жидкую вонючую грязь и рефлекторно пнул то, что напало на меня. Оно молча отскочило, но я чувствовал, что легко мне не уйти, я быстро схватил камень и попытался разглядеть противника. Это была всего лишь какая-то секунда, наверно, но до сих пор то, что я увидел, память услужливо подсовывает мне в самых гадких чертах, словно фотографию. Несомненно, это было человеческое существо. Маленького роста, коренастый горбатый мужик или парень -непонятно,но вроде я заметил усы. Крупные редкие зубы торчали из-под верхней губы, и будто вставные, выпирали вперед. Меня поразили руки - они были короткие и скрюченные, как у тиранозавра какого-то, и из-за горба и этих рук он правда походил на животное. Плоский затылок, маленькие, ничего не выражающие глазки, и этот горб, огромный, просто огромный!!! Передвигался он как я понимаю на четырёх конечностях. И вот этот урод с лицом дегенерата тоже поднимает камень и первым швыряет в меня! Попал мне в голову и стал шарить своими культями в поисках следующего. Мне некогда было отвлекаться на боль. Я судорожно прикинул, что до машины мне бежать метров пятьдесят, не меньше. Я бросил в него камень и рванул. Выблядок скачками поспешил за мной, тяжело дыша и похрапывая. "Хули тебе надо, урод, отъебись!!!" - закричал как можно громче я. Он опять попытался на меня прыгнуть но не достал. Господи, вот и машина. Пока я мешкал с сигнализацией, помойное чудовище впилось мне в ногу и прокусило ее. Я заорал и пнул его, пытаясь стряхнуть его и сесть-таки в машину. Есть! Я захлопнул за собой дверь и дрожащими руками принялся заводить машину. Тем временем оно прыгнуло мне на капот и начало стучать какой-то палкой по лобовому стеклу. Как он не догадался взять кусок арматуры какой-нибудь я не знаю. Дальше всё произошло, как принято писать, "как в тумане". Я завел машину и дал по газам прямо к мусорному баку. Исчадье помойки мягко хрустнуло и обмякло между баком и бампером. Изо рта у него потекла кровь. О том, чтобы выйти из машины я и не думал. Пока я разворачивал машину, увидел в зеркало, что к месту происшествия несется та самая полоумная бомжиха. Я так понял, она услыхала мои крики. В свете фар я видел, как она подбежала к убитому уроду и, вместо того, чтоб удивиться или заорать, деловито потащила его за ногу вглубь помойки. "Нагулялся, поросёнок, блядь" - послышалось мне ее бормотанье. Я до сих пор не знаю, сказала она это или нет, ведь в заведенной машине через стекло едва ли я мог услышать то, что она произнесла себе под нос. Я наконец-то уехал из этой гребаной помойки, и раздавленный труп бомжовского ублюдка так и стоял у меня перед глазами. Меня знобило и тошнило, болела голова - должно быть, я получил сотрясение. Но как выяснилось, это был не конец истории.

Когда я прибыл в редакцию, от шока я не смог смолчать о том, что произошло со мной на помойке, да и объяснить травмы и грязную одежду как-то надо было. И я выложил всё как есть. Делом заинтересовалась милиция, да и скандал в прессе получился неплохой - дескать, не только землю засрали, но еще притон чуть ли не каннибалов развели. И выяснились жуткие подробности. Когда милиция пришла в землянки тех бомжей (а их, несомненно, было порядочно в том месте) они обнаружили несколько железных клеток, где содержались дети этих самых бомжей, которых они рожали в пьяном угаре, таких же имбицилов как и они сами. И помещали их потом в клетки хрен знает зачем. От тесноты они вырастали нескладными уродами и не обладали речью. Звали они их "поросята". Непонятным осталось то, ели они сами этих своих выблядков или посылали их охотиться за добычей вроде меня. Во всяком случае рядом в болотах нашли много человеческих и даже младенческих костей. Скандал был большой, свалку сожгли а бомжи хрен знает куда делись.

Кстати, я утаил то, что раздавил того "поросёночка". Я сказал, что просто уехал оттуда. Да и кто бы стал разбираться? Бомжи наверняка сожрали его тут же. Но как-никак, мысль о том, что я убил это помойное чудовище гложет меня по сей день.

Приветствую.Я хочу вам рассказать историю которая приключилась со мной недели две-три назад.

Меня зовут Оля,я живу в хорошем городе под названием Санкт-Петербург.Я обычная девушка,я живу в трёхкомнатной квартире со своей собачкой по кличке Лаки и рыбками в аквариуме .

Я гуляла по парку с Лаки и со своими подружками Таей и Дашей .
Вдруг мы услышали чей то рёв.Неподалёку от нас сидела девушка и плакала.У неё были добрые голубые глаза и она нам сразу понравилась.Мы спросили у неё,что приключилось.Мы узнали,что её зовут Дилара ,у неё погибли все родственники в автокатастрофе,а дом забрала мачеха и выгнала её на улицу.

Мы предложили ей переночевать у меня в квартире.Мы пришли,я показала ей квартиру,постелила на диване и напоила чаем. Мы с ней поговорили,а потом она легла спать.

Я уже лежала в кровати и играла в ноутбук,а Лаки себя очень странно вёл,залез под одеяло, скулил,дрожал.Я села к нему поближе,он начал лизать мне ногу в области икр.Мы просидели так минут 5-10 и я услышала странные чавкающие звуки.Я подумала,что Дилара снова плачет.Я вышла и вижу,что она ест моих рыбок из аквариума.Лаки резко выбежал и начал рычать,она обернулась.Я быстро забежала в комнату и заперла дверь.Я начала плакать,за дверью скулил Лаки и всё те-же чавкающие звуки.Я поняла,что бедного Лаки разорвала эта грёбаная Дилара!Зачем я только её впустила?!Тут до меня дошло,если я не уйду от сюда,меня то-же съедят как и моих любимцев.Я слезала через балкон,хорошо,что я жила на 2-ом этаже.Я побежала прочь от моего дома.Я была на улице Таи и побежала к ней.Она открыла мне дверь,я ей всё рассказала.Она меня приютила на 4 дня.

Мне нужно было вернуться в квартиру,всё там убрать и продать её.Я вошла,там было пусто даже не было лужи крови.Через 3 дня я продала её семейной паре с ребёнком.

Я переехала к родителям и ищу новую квартиру.

Если увидите красивую,плачущую девушку не впускайте её в дом.Это может быть опасно.

Меня зовут Саша,заканчиваю 11 класс,обычный ничем не примечательный паренек.В тот день я задержался в школе и шел домой уже под ночь,было темно и идти домой было немного не комфортно.По пути домой я увидел большой сундук стоящий неподалеку от моего дома.По своей натуре я очень любопытный и решил взять его домой.

Уже дома я его открыл,там не было ничего особенного кроме листка бумаги с текстом на непонятном мне языке,вскоре я выяснил что это была латынь.Я перевел весь текст и его содержание было следующим:"Прочтенный погибнет и муки его будут суровы.Ибо за всё нужно платить."Меня охватил ужас и страх,но с трудом я уснул.Проснувшись утром моё тело было в порезах и ссадинах.Но следов насилия не было вообще.

Утром я узнал что два моих лучших друга погибли,собаку задавили,а родители уехали неизвестно куда.Я остался один.
Сходив в школу я пришел домой и потерял сознание.Очнулся уже в пустой комнате,со стулом и телевизором напротив. Не контролируя себя,я сел на стул;включился телевизор; появилась картинка меня,меня начали убивать,резать ржавой ножовкой и колоть тупыми гвоздями.У меня шли слезы,но я смотрел и не мог оторваться.
После,появился силуэт страшного существа с пустыми глазами которые покрылись пеленой.

Он начал говорить.Язык был-латышский.
После этого я очнулся и лежал на кровати с запиской в руке,там была новая запись: "Это только начало.Всем умрут а ты останешься гнить в этом мире."

Я начал ходить в церковь,все ушло.Но когда я пришел домой,перед порогом стояла та самая коробка,с надписью: "Скучал?".

Это было очень давно.Мне было 15 лет,и я шел со школы.Было уже очень поздно,улицы были сплошь и рядом пусты,что меня немного удивило.Мой путь со школы пролегал через дворы,и про них было очень много историй,при чем пугающих.Про маньяков,которые кровожадно убивали своих жертв,используя топоры и дубинки,а также про бешеных ночных собак,которые раздирают в клочья плоть человека...Но это просто байки,которые придумали заботливые родители во избежание настоящих проблем на голову своих маленьких детей.В эти байки я долго не верил,так как родители сами говорили,что это лишь выдумка.
Так вот,я шел по улице освещенной только одним слабым светом одинокого фонарного столба.Мне некуда было торопится,так как родители меня считали самостоятельным,что могли даже отправить одного в другой конец страны,не беспокоясь.Задумавшись,я даже не заметил как прошел половины пути, и был в 4 метрах к одинокому столбу.И вдруг,среди кустов я разглядел то-ли собаку,то-ли человека,и решил подойти ближе.Наконец,слабый свет фонаря дал мне разглядеть женщину.Она сидела спиной ко мне,на коленях,обхватив свое тело руками.Я слышал,как бедная женщина рыдала,всхлипая каждые две секунды.На ней была одежда,а точнее белое платье,но оборванное и потрепанное,очень грязное,как и ее волосы.Я перепугался естественно,женщина напомнила мне тех жутких персонажей фильмов в стиле хоррор.
Сбитый столку и напуганный,я просто хотел уйти,пока женщина не заметила моего присутствия.Но,тело не слушалось.Я,неожиданно для себя,передумал,и решил спросить,что же случилось,и что она делает в такой час,одна,да еще и плачет.И я спросил.На что ответила мне лишь тишина.Полная.Женщина тоже затихла.Мне стало реально крипово.Она начала медленно вставать.Вставать так медленно,и не живо,очень странно...Она повернулась.Ее лицо..Изуродованно.Глаза,такие стеклянные,пустые,но не страшные.А грусные.Хоть и мертвые.Лицо белое.А рот.Рот был зашит красной нитью.Живот зиял сотнями ножевых порезов.
Я смотрел.Я не мог поверить.Я хотел сейчас же закричать и подрапать домой,но безуспешно.Только сейчас я понял,как быть "вкопанным в землю".А она стояла,будто ждала ответа.Я сильно боялся,но что то подсказывало,что она не причинит мне ничего плохого.И вдруг..Ее глаза..Она начала плакать.Слезы текли по ее щекам.А у меня...Ком в горле.Я не мог почувствовать больше эмоций в жизни,чем в тот момент.Мне стало ее жаль,хотя я даже не знал,почему она плачет.Неожиданно,я подошел к ней,и обнял.И почувствовал тепло.Особое,будто материнское.И сам начал рыдать.И друг,женщина на ухо прошептала мне "У тебя все будет хорошо,только верь".И я отключился,упав на асфальт...
На второй день я проснулся в больничной койке.Мать рассказала,что нашла меня с отцом на траве под кустом.И тогда,почему то не боясь,что меня упекут в психушку,тут же при врачах,рассказал маме о той женщине.Мама разрыдалась, а через 10 минут,рассказала мне о том,что на самом деле я видел свою тетю,которую убил и потопил маньяк,когда я родился.И что ее ребенка тоже...

Основано на реальных событиях

Это произошло в 2008 году в одном из городов нашей большой страны.Я тогда жил на съемной квартире т.к. являлся студентом и хотел поскорее избавиться от компании своих родителей.
Все началось достаточно неожиданно.В квартире начали происходить необъяснимые вещи,прямо как в американских ужастиках.То телевизор внезапно включится,то свет в туалете загорится,то ночью резко зазвонит домофон.Являясь неумолимым скептиком,я поначалу грешил на электропроводку и сбои в напряжении (такое часто бывает).Но потом эта сущность явила себя,и я перестал относиться к происходящему с позитивом.Оно стало появляться в зеркалах моей квартиры в виде старого деда,одетого в военный китель и ужасными заплывшими глазами.Дед смотрел на меня с ужасным оскалом и показывал пальцем в сторону окна.Это стало просто невыносимо и реально жутко.Тогда были летние каникулы после сессии,и все мои друзья разъехались кто куда,а родителям рассказывать об этом было как-то неудобно (еще подумают что сын стал наркоманом).Поэтому приходилось терпеть или,иногда,ночевать в машине.Но однажды существо перешло все границы и вступило со мной в последнюю битву.
Стояла глубокая ночь,когда дверь между кухней и моей комнатой с грохотом захлопнулась.Я вжался в кровать,пытаясь понять, это существо просто решило подшутить или сейчас реально находится в моей комнате.Подтверждением моих худших опасений был хриплый голос,который произнес прямо над моим ухом :,,Прыгай,,
Краем глаза я посмотрел на шкаф-купе,который располагался напротив кровати.В отражении зеркал был я и старый дед,чья голова была прямо напротив моего лица.Лохмотья военного кителя спадали мне на тело,а исхудавшие руки медленно двигались к моей шее.Почувствовав что мне трудно дышать,я из последних сил сгруппировался и выставил руки вперед.Коснувшись невидимой преграды,я,глядя в зеркало,нанес ему удар в голову.Раздался истошный крик и с потолка посыпалась штукатурка.Внезапно мою кровать стало сильно трясти,громко зазвонил домофон,а на кухне стала падать посуда.Я вылетел из комнаты и закрыл за собой дверь.Через матовые вставки было видно,что по комнате мечется человеческая фигура круша на своем пути все подряд.Вновь раздался ужасный вопль за которым последовал сильный удар в дверь.Матовые вставки посыпались на пол, и в образовавшемся проеме, я увидел молодую девушку лет 15.Она стояла спиной и быстро мотала головой влево -вправо.Уперевшись спиной о стену и прижав дверь ногами,я громко крикнул:,,Кто ты?!,,Ответ раздался неожиданно близко,прямо из кухни : ,,ПРЫГАЙ!,,Я посмотрел вправо и увидел деда,который медленно приближался ко мне тряся своими руками.В этот момент девочка обернулась,и я увидел,что через все ее лицо проходит огромная трещина,оголяя череп в некоторых местах.На последнем дыхании я сделал рывок к входной двери и выскочил в подъезд.В догонку я услышал лишь громкий,полный ненависти,вопль.Дождавшись утра в машине и выкурив добрую половину пачки сигарет,я поднялся обратно забрать свои вещи.Удивительно,но в квартире был полный порядок,как будто ничего подобного не произошло ночью.Собрав все свои пожитки,я направился к выходу,но вдруг обратил внимание на зеркало в коридоре.На нем была надпись :,,Не спеши,,
Я двинулся прочь,пытаясь забыть про все произошедшее,долгое время ходил в церковь и общался с батюшками.Но никто не был готов ответить на мои вопросы.Сейчас 2015 год,я муж и отец.Вчера ночью зазвонил домофон,жена взяла трубку и позвала меня со словами :,,там твоя мама!,,В недоумении я подошел к домофону и услышал на том конце злостное ,,прыгай...,,
Оно нашло меня...Мы должны бежать.Но куда и как?Помогите...Прошу вас...

Я жил не думая ни о чём. Я прожигал свою жизнь, как мог, из всех своих сил. Не помня своего прошлого, я уничтожал своё будущее. По словам близких в ту ночь ночь я сильно надрался и сел за руль. Закончилось всё в итоге аварией и смертью девушки, сидевшей на соседнем сидении. Я совсем её не помню, не помню, что чувствовал к ней, не помню, как относилась она ко мне… Тогда я оказался переломанным и впал в кому. Когда вышел из неё, я не понимал, как держать ложку, я не знал своего имени. И да…. Я не чувствую вины из-за её смерти. Часто я думаю, что я просто моральный урод. И иногда мне кажется, что я бы смог убить без сожаления. Может это всё лишь последствия аварии? Я заглушаю все эти мысли алкоголем, громкой музыкой в клубах и легкими наркотиками…. Но иногда пытаюсь вспомнить её, а вдруг я был влюблён? Но лишь головная боль является мне ответом.

Меня сшили, грамотно собрали по кускам, после множества операций осталось лишь несколько уродливых шрамов, но как уверяли врачи, скоро и они станут незаметными. Вроде бы радуйся – остался жить, но что-то тяготит меня, словно я замер в ожидании расплаты.

Родители волнуются, хотя больше переживает мать, отец ко мне холоден, но из-за того, что я не знаю, как было раньше, то не переживаю иза этого, принимаю как должное.

Отец очень влиятельный человек, он чрезмерно властный. Вот только свою власть он теряет приходя домой, жена для него авторитет, она в своё время помогла поставить его бизнес на ноги, и отец платит ей должным уважением.

Я часто ловлю на себе его взгляд и чувствую, что он ненавидит меня, наверное, не такого сына для себя он желал…

К двадцати одному году я не добился ничего, кроме пустоты. Мать таскает меня по психологам, я устал от многочисленных расспросов. Я устал от заботы и внимания, я устал от лжи, так как чувствую её своим гнилым нутром.

Сегодня я вновь принял наркотики, но не в клубе, а в своей комнате. От громкой музыки трещит голова, тишина намного приятнее, хоть в ней и не спрячешь тягостных мыслей.

Я лежал на кровати и смотрел в потолок, тело расслаблено, немного бьёт озноб, по рукам пошли крупные мурашки. Неожиданно сердце больно кольнуло, и я испытал внезапный испуг, чувство, что в комнате я не один поглотило меня. Это всё действие наркотиков – думал я, прикрыв глаза. Но почувствовав на себе чей-то взгляд, я вскочил и увидел её. Она стояла облокотившись спиной об стену напротив, она… она, та девушка, что умерла из-за меня, та девушка, которую я не помню. Она выглядела ужасно, даже не так, отвратительно, ужасающе. Длинные чёрные волосы, в которых запутались куски кожи и мяса, пробитая голова, выставляющая на обозрение часть прогнившего мозга. Серая кожа сквозь которую просвечиваются синие жилы, треснутые, засохшие губы, перекошенный рот, видимо из-за сломанной челюсти. А глаза, словно у живой, красивые, ярко-голубые с длинными чёрными ресницами. Подратое длинное платье обнажало сгнившую плоть, ребро торчало из прожжённой дыры в тонком материале.

Я смотрел на неё, затаив дыхание, нет сомнения – это она. Её звали Лилия, я много раз заходил на её странички в социальных сетях. Её было всего семнадцать….

Она тихо приближалась ко мне, но не шагами, а словно передвигалась по воздуху, не наступая на пол. Во рту моём пересохло, я задрожал всем телом, сердце забилось так часто, что даже стало больно, я и не представлял, что можно испытать настолько сильный страх. Мои ноги тряслись, и я не понимал от страха или от холода это.

Она приблизилась ко мне вплотную, я мог разглядеть её ужасные раны, в которых копошились белые личинки. Я не смог закричать, да и есть ли в этом смысл?

- Ты ничего не помнишь… я помогу тебе. Начнём сначала. – прошептала она и коснулась своими лопнувшими губами моих.

После этого я помню только сон, или не сон это был? Словно всполохи памяти устроили грозу. Я был ею и видел себя со стороны, я ощущал, то, что чувствовала она.

Вот, она стоит на вечеринке в своём красивом платье, чёрные локоны усыпали её плечи, а голубые глаза сияют. Она рада видеть меня, я нравлюсь ей. Она думает, что я красивый и добрый… да я прям польщён. Она была так безумно рада, что я подошёл к ней в тот вечер, наговорил ей множество комплиментов и остроумно шутил, веселя её. Мы вышли на улицу, держась за руки, я пригласил её покататься по городу, а она лишь улыбнулась.

На этот фрагменте я проснулся, понял, что спал на холодном полу. В комнату неожиданно зашёл отец, он был пьян, за окном было ещё темно, видимо он вернулся только что.

Он смотрел на меня, как на слизняка, как ничтожество. Я встал и покачнулся, а он лишь пьяно и зло ухмыльнулся.

- Ты ненавидишь меня? – спросил я. – За что? Скажи мне!

Отец схватился за голову, казалось от взвоет от боли через мгновение. И тут он закричал:
- Ты был моей надеждой, я любил тебя! Но ты чудовище, ты убийца! И ты продолжение меня… - отец заплакал, а я не смог выдержать это и выбежал из комнаты, схватив ключи от машины.

Я ехал на высокой скорости, это отвлекало. В голове моей был сумбур, я не понимал, что хаос в моей жизни разрастается и скоро засосёт и меня. Неожиданно я почувствовал, что не один. Короткий взгляд в зеркало и всё внутри меня похолодело, на заднем сидении сидела она, через мгновение её лицо приблизилось, и я увидел, что по её серым щекам идут кровавые слёзы. Страх, неописуемый страх и удар…. Гора покорёженного металла и невыносимая боль моего изувеченного тела. И вновь воспоминания, не мои – её.

Лилия отказывается ехать со мной и я – избалованный деньгами отца и вседозволенностью, словно взбесился, плюс подействовало выпитое спиртное. В голову ударил адреналин и ярость. Ей больно и страшно, я хватаю её за волосы и тащу в машину, кидаю на заднее сидение. Она боится кричать, она боится до судорог. Лишь одними губами шепчет мне – отпусти….

Что я сделал с ней тогда, не хочу даже описывать. Одно лишь скажу – она лежала еле живая, истекающая кровью, а я осмыслив происходящее решал, что мне делать с ней. Я решил отвезти её в лес и добить, о мы попали в аварию по дороге… Она умерла даже раньше, чем это произошло. А я выжил, а я жив и сейчас. Я прочувствовал всю её боль, она отдала свою боль мне.

Теперь меня не спасут не деньги отца, ни моё безразличие к жизни. Я урод, как внутри, так и внешне. Моё тело невозможно восстановить, даже если сделать тысячи операций. Страшные ожоги и шрамы украшают его, ампутированные ноги, лысый череп и вернувшаяся память. Я часами рисую её, те кровавые слёзы снятся мне каждую ночь. Но всё же я рад за неё – она смогла освободится, оставив меня со своей болью на долгие годы, ведь, как я уже понял, я слишком слаб и жалок, чтобы лишить себя жизни. Меня страшит мысль о том, что после смерти, я буду испытывать боль намного ощутимее этой….

Вечер.Время 21:27.Зима.Уже было темно.Мы с моими подругами гуляли с 18:00 до 22:00 вечера.Всегда всех подруг провожали,а той что дальше всех идти всегда шла одна домой.И это была Я.Чтобы дойти до дома моего занимало где-то 10-15 минут.Я все время проходила мимо кладбища и ничего не боялась.Но этот вечер я запомнила на долго.17 декабря 21:39 времени.Темно.Когда только я стала приближаться к кладбищу,как вдруг увидела старенькую бабульку.И вдруг она заговорила со мной.

-А не поздно ли ты возвращаешься домой?-Спросила она.
-Я ответила:-Нет,не поздно.Я гуляю до 22:00
-Она ухмельнулась.И спросила:-А родители за тебя не переживают?
-Нет,они не переживают.Зачем им переживать за меня?-Спросила я.
-А вдруг тебя утащат в лес?!-Ответила она.
-Я ответила:-Нет,не утащат.Я уже как 2 года мимо кладбища с лесом домой возвращаюсь.И нечего.Ни кто еще в лес не утащил.Я ничего не боюсь.-Смело заявила я.
-Ох,зря ты это сказала,зря.-И с этими словами бабуля исчезла.

Вернувшись домой я сразу же позвонила подруге Даше.Рассказав эту историю и не много поговорив о другом я легла спать около 24:00.Но ни как не могла уснуть.Меня все мучала эта бабка.Я все думала,а зачем она сказала:-Ох,зря ты это сказала,зря?Я ведь просто сказала,что ничего не боюсь.Но вскоре я уснула.

Утро.09:37 времени.Мама была на работе.Папа спал.Брат тоже.Я до 11:42 полазила в соц-сетях.Приготовила обед.К часу уже было все готово.Папа с братом встали,пообедали и поблагодарили меня за вкусный обед.День прошел не заметно и наступил вечер.Погуляв с подругами я забыла про ту бабульку.И вот время наступило расходиться по домам.Приближаясь к кладбищу мне стало жутко и страшно.Я слышала какой-то голос,который манил меня за собой.И я быстро оказалась в центре кладбища.Я хотела кричать,но не могла.Я уже готова была бежать куда глаза глядят,но мои ноги подкосились.И я просто замерла на месте.Появилась бабушка,которую я видела вчера.

Она сказала:-Я же тебя предупреждала и исчезла.Меня долго мучали и пугали звуки.И вскоре я увидела всех мертвецов.Они просто проходили мимо меня.Мне стало не по себе.

Вскоре я очнулась.Посмотрев на время 21:39 и стояв на том месте на котором я стояла вчера.Я поторопилась домой.Придя домой я рассказала все родителям.Но мне ни кто не поверил.С того самого случая я больше не хожу через кладбище.

Меня зовут Иван, я обычный парень, мне 17 лет, я из города Новосибирск. Я живу с мамой и с сестрой, мама у меня очень добрая, сестре 19 лет, очень она любит подгулять по ночам, и иногда уходила на ночь, а на утро прихадила как нивчем небывало, вот был обычный день, я возвращался с учебы, было где-то 3 часа дня, я зашел домой, все было как обычно, вот только мама собиралась куда-то, я спросил, "мам ты куда?" сынок я буду сегодня поздно, так что не волнуйтесь, вот уже семь часов вечера, маме уже пора идти, мама быстро собралась, и сказала "так дети, ложитесь спать пораньше, я буду поздно, у меня есть ключ если что вставать вам не надо, и ушла. Сестра сразу же собралась к своемк парню, и быстренько ушла, я остался один, сходил в душ, поел и собрался спать на часах уже 12:35 я пошел в кровать как вдруг услышал звук открывающейся двери, я подумал сестра, вышел и вижу маму она была уставшая, и почти со мной не говорила лишь пробормотала иди спать, я не стал спорить и пошел в кровать мама пошла на кухню, через пару минут я услышал звук двери, наверно сестра и тут я услышал страшный крик, будто ее резали я быстро выбежал в каридор и был шокирован тело моей сестры лежало в расчельноном виде одна нога лежала возле порога голова висела на вешалке, кишки были по всему каридору, и я упал в обмарак, очнулся уже в больнице, я не понимал что произошло, врачи сказали что я пережил кленическую смерть, они сказали что меня нашли в комнате с ножом в животе, и не кто не знает что произошло той ночью, а полиция сказала что маму мою убили, а сестру нашли мертвой на пороге....

Брат умирал долго и мучительно. Рак. Он был старше меня всего на два года, но болезнь превратила его в высохшего старика. Женьке было двадцать два, когда его не стало. Не побоюсь признаться — мы все вздохнули с облегчением, когда это произошло. Оттого, что мучения его были невыносимыми; оттого, что нет ничего больнее, чем видеть угасание горячо любимого, некогда жизнерадостного человека.
В душе моей образовался вакуум, который нечем, вернее, некем было заполнить.
Дни тянулись однообразной вереницей, общение с друзьями не очень клеилось. Я практически жил затворником. Институт-дом, дом-институт…
Однажды, идя домой из института под проливным дождем, я замешкался на пешеходном переходе. Вовсю горел предупреждающий «красный», и я пер на него, погруженный в свои мысли. Из оцепенения меня вывел звонкий лай. Под ноги выскочило мокрое и грязное «что-то». Я резко остановился, и прямо передо мной с визгом затормозила машина. Послышался глухой стук и отчаянный визг.
Сопровождаемый отборным матом позади стоящих прохожих я обошел машину и увидел в метре от нее маленького щеночка, который лежал на боку и жалобно скулил. Я сгреб бедолагу в охапку и стоял с ним, как последний идиот, посередь проезжей части.
- В машину садись, дебил! — услышал я голос позади и не сразу понял, что говорит это водитель злосчастной машины, высунувшись в приоткрытую дверь.
Как в полусне прошел остаток этого дня. Итог — поскуливающий щенок, с наложенной шиной на передней лапке, сидящий рядом со мной на диване.
-Да, друг, — обратился я к дрожащей дворняжке, — ты, получается, мне жизнь спас. Ну, или здоровье.
Имя «Тотем» появилось само собой, когда я, впервые за долгие недели, позвонил лучшему другу Пашке:
Так и прижилось.
Тотемка, из неказистого серо-бурого щенка превратился в мощного брутального пса красивого палевого оттенка. Грудак у него был куда шире моего, и я не преувеличиваю. Но, несмотря на свирепый вид, это был самый добрый и дурашливый пес на свете.
Он, в буквальном смысле, вернул меня к жизни. С ним надо было гулять, кормить его, чесать густую шерсть. Он не давал мне расслабиться, и не оставлял одного ни на минуту. Друзья снова стали таскать меня на прогулки, в походы, и Тотем был неизменным нашим спутником, и общим любимцем.
Все наладилось, острая боль от потери любимого брата стала утихать и приобретать философский оттенок. Появилась девушка, Наташка.
И тут — как гром среди ясного неба — Тотем пропал. Носился по парку без поводка — в семь утра там никого не бывает, и мы могли позволить себе такую роскошь. Я потерял его из вида, стал звать. Но пес как сквозь землю провалился.
Все друзья мои участвовали в поисках, мы прочесали весь парк. Но его нигде не было.
Спустя сутки, глубоким вечером, я нашел его. Он был еще жив. Чертов сук пропорол ему горло, когда Тотем, поскользнувшись на траве, со всего маху угодил в овраг. Он не мог мне ответить, когда я звал его.
Заливаясь слезами, я вез его в машине Пашки в ветлечебницу. Тотем всю дорогу смотрел мне в глаза, а я гладил его голову и рыдал, как ребенок.
Ветеринар был неумолим – только усыпить, чтобы не продлевать мучения. Я был с ним до конца. Молоденькая девушка сделала Тотему укол, и оставила нас вдвоем.
Я выключил свет – Тотем не любил спать при свете. Я сидел в темноте, и гладил его, чувствуя, как замирает под моей ладонью его жизнь.
И тут мне показалось, что шерсть Тотема стала искриться. И точно – маленькие искорки, как статическое электричество, с легким треском бегали по его телу. Я смотрел во все глаза на это явление, и не находил НИКАКОГО логического объяснения происходящему. Хотел позвать Пашку, но голос не слушался меня, получился лишь сдавленный хрип.
Сияние становилось все ярче, все осязаемей. Внезапно, оно отделилось от Тотема и повисло в воздухе. Маленькие искорки носились в каком-то безумном хаосе, сопровождаемые легким электрическим треском. Постепенно сияние стало приобретать форму… Форму человека. Я знал этого человека. Это был мой брат.
Женька долго смотрел на меня, улыбнулся и хитро подмигнул, как делал это в детстве, когда задумывал какую-нибудь проделку.
Я смотрел, и не верил сам себе. Сияние стало рассеиваться в воздухе, потихоньку исчезая.
- Женька, не уходи! – крикнул я в полной истерике.
Как дуновение ветра в голове моей послышался тихий голос:
-Увидимся… — И Женька исчез совсем.
Потом Пашка рассказал, как нашел меня, целующим Тотема в холодный нос, с блаженной улыбкой на лице. Я, как сумасшедший повторял только одно слово: «Спасибо!»

Произошло это с моей семьей 18 ноября 2008года.
Сидел на дежурстве, когда раздался звонок на мобильный. Звонила жена. Странно — в такое время она обычно уже давно спит с детьми (время было близко к двум часам ночи).

В трубке испуганная Наташка шёпотом, сквозь всхлипы, попросила срочно приехать домой, так как близнецы ведут себя, мягко говоря, неадекватно (малышам по 6 лет). Объяснить ничего толком не смогла, только плакать сильнее начала. Пришлось сорваться с работы, упросить сменщика прикрыть перед начальством и гнать посреди ночи в другой конец города.

Наташа встретила в подъезде в одном халате и босиком. С рыданиями бросилась на шею, на предложения зайти в квартиру еле согласилась. На требование объяснить, что же все-таки происходит, разрыдалась и начала показывать пальцем на детскую комнату.

Я пошёл к малышам, она за мной не пошла. Дети были в комнате, они обрадовались моему приходу, но на вопрос, что случилось, тоже ничего вразумительного не ответили, только сказали, что маму напугала бабка. Я спросил, что за бабка и почему мать испугалась её. Сын ответил — мол, мама зашла и с бабкой не поздоровалась, а мы их познакомить хотели; бабка маме руку протянула, а та убежала...

— И где сейчас эта старушка? — в недоумении спросил я.

— Да вон, прямо над тобой. Пап, какой ты смешной, подними голову — она с тобой поздоровается!

Я поднял голову, сам не понимая, что делаю. На потолке была видна тень. Я быстро сообразил, что ей там просто взяться неоткуда. Схватил детей и уже сам на грани истерики выбежал из квартиры. Жена выскочила за мной, и мы поехали посреди ночи к родителям. Ехал я мягко говоря в тряске и недоумении.

Что произошло тем вечером, Наташа до сих пор мне не рассказала. Но домой, пока батюшку не привели, ехать отказывалась. Дети нам до сих пор припоминают, что мы бабку обидели — а она, мол, была забавная, даже по стенкам бегать умела.

Мне было тогда лет шесть или семь, точно не помню, но в школу я уже пошёл. Мой отец был военным, и потому мы часто переезжали с места на место, дольше года нигде не задерживаясь - и то, год мы продержались лишь однажды, это было рекордом.
Я только пошёл в школу, и отец решил сделать всё, чтобы осесть где-нибудь хотя бы на год или девять месяцев - чтобы я привык к школе, понял, что это такое, влился в коллектив. Отца забросило тогда в Ленинградскую область, в ничем не примечательный маленький город прямо под Петербургом. Там было очень много старых, построенных ещё до войны домов - они меня очень пугали своей мрачностью, темнотой и какой-то тишиной, а ещё холодом - что летом, что зимой в подъездах был холод собачий. Квартира у нас была в одном из таких домов. Раньше это были коммуналки, и потому комнаты там были очень большие и просторные, связанные большой прихожей и длиннющим коридором, а кухня и ванная располагались в его конце. В нашем распоряжении было две больших комнаты из трех, связанные общим проходом, третья комната была закрыта - но это не суть. Ещё там был чулан.
Мы его даже не заметили сперва. Он был прямо в прихожей, слева - обшарпанная крепкая белая дверь. Было понятно, что это кладовка, так как за стенкой находились другие квартиры, и комната, по крайней мере большая, за ним быть не могла. А в таких коммуналках кладовые обычно размером с маленькую или даже стандартную комнату. Родители тогда попытались его открыть, но не получилось, он был заперт. На том они на него и плюнули - закрыт и закрыт.
А моё знакомство с чуланом началось на следующий день - или чуть позже, не помню точно. В общем, пришёл я со школы домой, уроки сделал, всё как надо, и стал играть. Мать в это время была на кухне, а это было практически на другом конце планеты (так мне тогда казалось) - моя комната была почти у входа, а кухня - в самом конце коридора. Я смутно слышал, как мать делает дела, но всё это было очень далеко, и мне казалось, что я один. Вот тут я первый раз встретил его. Катая машинку, я выбежал с ней в прихожую, так как там почти не было мебели, играл себе, и вдруг услышал скрип. Дверь чулана открылась, и из неё вышел мальчик. Обычный мальчик. Хотя нет, не совсем обычный. Он был очень бледный, с большими глазами, и лицо у него было какое-то неприятное, очень худое, и сам он был тоже худой. Я сам в ту пору был очень худой - об этом говорили мне все родственники, как это обычно бывает - но мальчик был ещё худее меня, кожа на его руках плотно обтягивала кости. В остальном же он был такой же, как я, обычный мальчишка, только одежда была потрёпанная и очень пыльная.
Я был маленький, а все знают, что дети совершенно по-другому смотрят на многие вещи. Вот и мне тогда показалось, что то, что у нас в кладовке живёт мальчишка - нормально, так и должно быть. Мальчик сначала смотрел, как я играю, и молчал. Я не выдержал и спросил: "Ты кто?" Он молчал. Я спросил его раза два или три, а он всё молчал и смотрел. И потом спросил только: "А бомбёжка уже закончилась?" Я, конечно, ничего не понял. Какая бомбёжка? Кто этот пацан? Я тогда посмотрел по сторонам: вроде никто ничего не бомбит, и ответил, что да, закончилась. Потом, помню, я пригласил его поиграть со мной. И мы стали играть вместе.
Так состоялось моё первое знакомство с моим другом, которого родители называли воображаемым. Я ясно помню эту нашу первую встречу, а вот дальше - только урывками, будто память мне отшибло и она восстанавливается частично (впрочем, почти так и было). Но знаю точно, что теперь я постоянно с ним играл. Я приходил со школы, делал уроки, а потом подходил к чулану, стучал, и мальчик выходил. Я пытался узнать, как его зовут, почему он живёт в чулане, но он молчал, а когда я сильно приставал с расспросами, он молча залезал обратно в чулан. Мать его не видела, да он и при ней и не показывался - едва её шаги слышались в коридоре, он залезал в чулан. Сперва она никак к этому не относилась, а потом начала меня ругать, объяснять, что никакого мальчика нет, а чулан вообще закрыт и никак его не открыть.
Сначала мы просто играли, но потом он начал просить меня делать всякие вещи. Очень плохие - я даже тогда это понимал. Однажды он попросил меня открыть газ, и я сделал это. Слава богу, мать прибежала вовремя. Ох и попало мне тогда, а я не понимал, за что. Потом он попросил убить одного из голубей, которые часто садились на наши окна - мать их подкармливала. Этого я уже делать не стал - понимал, что убивать птиц плохо. Тогда он сделал это сам - просто свернул голубю шею и протянул мне. Так меня и увидела мать - одним, с мертвым голубем в руках.
Вести к психиатру меня не хотели - у меня отец военный, это же могло сказаться на его работе. Меня ругали, отец даже ремнем побил тогда, хотя раньше руки не поднимал. Думаю, ужасало их ещё и то, что я твердил, что это сделал не я, а мой друг, этот мальчик. Сейчас, когда прошло уже столько лет, понимаю, каково было родителям: я ведь был похож на сумасшедшего, на будущего маньяка. Но я ведь этого не делал.
В школе, кстати, мальчика не было. Он говорил, что ему туда нельзя. Я ничего такого там не творил, но, как говорила маме учительница, стал очень сонный, замкнутый, не общался ни с кем из одноклассников, невнимательно слушал на уроках.
Спустя месяцев пять такой жизни мать стала говорить о том, что пора переехать - мол, сменить обстановку. Ей и самой в этой квартире не нравилось - она говорила, что тут очень темно, неуютно и одиноко, и стены будто давят. А ещё она слышала по ночам детский смех - но ей казалось, что это у неё от нервов. Пойти в церковь, освятить квартиру ни у кого и в мыслях не было - тогда ещё был советский союз, хоть уже и последние годы, и в Бога никто не верил, а если и верили, то помалкивали об этом.
Отца, как назло, никуда не направляли, а просить уехать он и не думал - он ведь, наоборот, совсем недавно просил поселить его на одно место подольше.
Вот так мы и жили. Я начинал понимать, что мой друг не совсем хороший, раз просит меня творить пакости, и старался с ним не дружить. Я не приходил к нему днём, но тогда он приходил ко мне ночью, а это было ещё страшнее. Сколько раз я просыпался, а он молча стоял возле моей кровати, бледный и очень худой. Как говорила потом мать - я очень сильно изменился, отбился от рук. Стал злым, замкнутым, часто плакал.
Весной, наконец, отцу дали новое распределение. Помню, какое чувство облегчения я испытывал, смотря на составленные в прихожей чемоданы.
Но утром, за день до отъезда, меня вдруг дёрнуло попрощаться со своим другом. Не знаю, что движило мной тогда. Мне наоборот надо было поскорей бежать оттуда, не подходить к обшарпанной двери, а я в неё постучал. И сказал ему тогда, что уезжаю.
Мальчик долго на меня смотрел, а потом распахнул дверь, за которой была кромешная темнота, и сказал: "Хочешь посмотреть, где я живу?" Я, конечно, захотел - было ведь любопытно.
Я шагнул в ту тьму, и почувствовал, как меня с силой толкнули туда, в самую глубь, в самую темноту, где пахло пылью, старостью и гнилью. Больше я ничего не помню.
Потом я узнал от мамы, что она пришла в комнату - а меня нет. Начала искать, но меня нигде не было, как сквозь землю провалился. А потом она услышала крик из закрытой кладовки.
Она пыталась её открыть, но никак. Дверь никак не поддавалась - она ведь, по словам родителей, всё время была закрыта. Мама в слезах начала звонить отцу, он приехал, и дверь выломали. Внутри, среди старого хлама и старых детских игрушек, лежал я. Без сознания.
Меня тогда повезли в больницу, и мать рассказывала, что, когда меня выносили из квартиры, старые соседки на лавке зашептались, и мама четко услышала, как одна сказала: "Опять Тимошка балуется, упокой Господи его душу", а другая ответила: "Господи? Да тут в пору дьявола поминать".
В больнице уже я очнулся, абсолютно не помня, как оказался в кладовке, почему кричал и что со мной было. На следующий день мы уехали очень далеко оттуда, я пошёл в другую школу в другом городе, вновь стал весёлым общительным пацаном, обзаводился друзьями, хорошо учился, занимался спортом и был, как говорится, радостью и гордостью родителей.
Воспоминания о том времени пришли годам к пятнадцати, и постепенно я вспоминал всё больше и больше. Однажды я решился спросить об этом у матери - и она подтвердила мои воспоминания. С того момента, кстати, она не относилась к моему "другу" как к воображаемому, с содроганием вспоминая про Тимошку, о котором говорили соседки.

Школа Эль-Пасо – одно из самых старых зданий в городе Эль-Пасо, штат Техас. В стенах этой школы дети рассказывают друг другу очень страшную городскую легенду. Как гласит легенда, на четвёртом этаже школы есть коридор, который закрыт уже несколько десятков лет. Говорят, что в этом коридоре, каждый день стоит туман, а с потолка капает странное, липкое вещество.
В конце коридора, есть лестница, которая ведет на балкон, который также закрыт. Все эти странности, как говорят, начались после трагического случая, произошедшего здесь 35 лет назад. Говорят, что в этой школе была девушка – капитан группы поддержки школьной футбольной команды. Она встречалась с парнем из футбольной команды, и когда он её бросил, она впала в глубокую депрессию.

Совершенно обезумев от несчастной любви, она порезала себе вены на руках и бросилась с балкона, разбившись насмерть. С тех пор некоторые люди утверждали, что видели призрак молодой девушки, которая стояла на балконе и махала им рукой. Другие утверждали, что видели призрак, который прыгал с балкона и исчезал до того, как достигал земли.

В коридоре не раз слышали рыдания и стоны, хотя коридор был пуст, и несколько человек видели в коридоре призрак одинокой, плачущей девушки. Слухи и легенды о призраке школы Эль-Пасо продолжают жить на протяжении десятилетий.

У главного входа в школу было добыто главное доказательство правдивости этой легенды. Групповая фотография класса, сделанная в 1985 году. Все дети на фотографии изображены ясно и чётко, за исключением одной девушки, чьи черты оказались размытыми. Другие дети, запечатлённые на фото, утверждали, что рядом с ними не было никакой девушки, когда делали снимок, и никто не знал эту девушку.

Около 15 лет назад, несколько преподавателей и школьников вынуждены были остаться в школе из-за сильной метели. От нечего делать, они решили изучить старое здание школы, начав с туннелей в подвале. Они прошли по узкому проходу и, в конце концов, оказались у кирпичной стены, которая блокировала проход. Кирпичи были старыми и цемент между ними начал осыпаться. Один из учителей надавил на кирпичи, стена не выдержала и рухнула, открыв большую, тёмную комнату. Когда комнату осветили фонариком, они поняли, что это был старый класс, вход в который замуровали.

Необычное открытие удивило всех. Класс был очень маленьким с компактными партами, на которых даже остались лежать тетради со школьными записями. Всё было покрыто толстым слоем пыли, и никто не мог понять, почему этот класс был неожиданно заброшен, и никто не вернулся, чтобы забрать свои личные вещи.

Один учитель взял с парты, покрытую пылью тетрадь, которая лежала открытой. Перелистывая её, он понял, что это дневник, который когда-то принадлежал молодой девушке. Все страницы в тетради были исписаны признаниями любви к мальчику. Поля тетради были изрисованы сердечками и слезами. А на последней странице была предсмертная записка самоубийцы.

***

Несколько лет назад один из учителей школы задержался, проверяя тетради учеников. Когда он всё закончил и собрался уходить, было уже 11 вечера. Он пошёл к выходу и увидел кого-то в тусклом свете красной надписи "ВЫХОД”. Это была девушка в синем платье. Подумав, что это одна из его учениц, учитель спросил ее, что она делает в столь поздний час, и сказал ей идти домой.

Девушка повернулась и посмотрела на него, в её глазах читалась невероятная боль и печаль. Когда учитель подошел к ней поближе, он заметил, что она не стоит на полу, а парит в воздухе. Она начала исчезать, удаляясь в темноту коридора, потом она исчезла полностью.

В середине восьмидесятых мой папа, тогда еще парень лет шестнадцати-семнадцати, часто ходил в походы со своим старшим братом и его друзьями, в Карелию. Походы у них были длинные, основательные, на плотах и байдарках, с кучей снаряжения, так что забирались временами очень далеко и глубоко в глушь. Разумеется, частенько натыкались на заброшенные деревни у берегов рек. Полазить-посмотреть на них любили, но никогда там не ночевали, даже если дома были хорошо сохранившимися. Во-первых, в современной палатке всяко удобнее, а во-вторых, попросту неуютно. Никакой мистики, но все равно есть ощущение, что из пустых домов за тобой наблюдают.

Обычно, когда разбивали лагерь, папа со своим другом-ровесником, сделав все, что от них требуется, шли гулять по окрестностям — ягод пособирать, грибов, если сезон. Ягоды мой папа и сейчас обожает до умопомрачения. Ну и просто посмотреть, что да как. Тогда в тех местах было еще более-менее спокойно, это потом, в бурные девяностые, походы пришлось прекратить: местное население совсем одурело, отбирало у туристов еду, а то и что похуже делало. Но тогда можно было еще гулять вволю, не опасаясь наткнуться на что-то опасное.

Итак, папа с другом гуляли по лесу, продираясь, как придется, потому что тропинок там не было никаких — в ближайшей деревне явно уже давным-давно никто не жил, или, по крайней мере, в этой части леса не гулял. Деревья вокруг были высокие, стояли плотно. И вдруг, обогнув очередное дерево, папа... практически уперся в деревянную стену. Верится с трудом, но он утверждает до сих пор, что вообще ее не видел ни между деревьями, ни над верхушками. При ближайшем рассмотрении оказалось, что они с другом вышли к заброшенной церквушке. Или даже просто часовенке, потому что состояла вся конструкция из одной-единственной башенки с остроконечным (так называемым шатровым) сводом и крестом на его верхушке.

Папа сразу отметил целый ряд странностей. Во-первых, почему часовня так далеко от ближайшей деревни? Пешком на такое расстояние сельские жители вряд ли стали бы ходить, к тому же, напомню, не сохранилось никаких тропинок, не говоря уж о какой-либо дороги для телег и прочего транспорта. Ни малейшего следа, ни, к примеру, более молодых деревьев и кустиков там, где могла бы быть когда-то проторенная, но теперь заросшая дорога. Старые высокие деревья окружали часовню практически вплотную. Как будто она просто взяла и выросла так вместе с ними. Во-вторых, все окна и дверь были очень плотно заколочены крепкими большими досками, надежно так, а не как обычно делают с заброшенными зданиями, тяп-ляп, крест-накрест. Даже самые высокие и маленькие окошки были заделаны таким образом. Подойдя поближе, папа увидел, что на них что-то аккуратно нацарапано. Было похоже на старославянскую вязь. Он уже и в шестнадцать лет весьма серьезно интересовался историей, но не смог разобрать ни одной буквы, не то что слова. И, в-третьих, самое тревожное; папа заметил это, когда они с другом обошли церковь по кругу и снова посмотрели вверх. Креста теперь стало не видно под сидящими на нем птицами. В видах пернатых папа не особенно разбирался, да и не стал всматриваться, потому что слишком испугался. Он не слышал, как столько птиц вдруг разом прилетело. И птицы молчали. Не щебетали, не шуршали перьями, не кричали — не издавали никаких звуков.

Тут надо сделать ремарку. Мой папа никогда не был религиозным человеком, христианство он скорее не любит. Но в то время он уже серьезно занимался восточными боевыми искусствами и всегда воспринимал это не только как спорт, но и как философию, как нечто эзотерическое. У него всегда получалось чувствовать энергетику мест и людей (я лично в подобные вещи тоже верю), в будущем он стал очень хорошим массажистом, например. В тот момент он, правда, еще не так много в этом понимал, но просто осознал: нехорошее это место, ОЧЕНЬ нехорошее. И оно их с другом заметило. Тогда папа загородил другу дорогу, как бы оказываясь на линии между другом и птицами, которые, казалось, все пристально смотрели на них, и сказал, что лучше уйти отсюда. Друг не сопротивлялся — ему место тоже не понравилось. Папа долго пятился спиной, но в конце концов все-таки отвернулся. Когда они отошли от жутковатой часовни на несколько метров — папа до сих пор готов поклясться в этом, — он увидел какое-то движение слева от себя. Как будто какая-то темная рука тянется к его плечу. Он резко обернулся и отскочил, но за спиной ничего не было, только лес. И часовни снова было не видать, как будто ее там и не стояло никогда. Папа почему-то был уверен, что, если они сейчас вздумают вернуться, ничего на этом месте не найдут.

До лагеря они вернулись без приключений, и поход завершился вполне удачно. Только с тех пор папа иногда видит краем левого глаза то, что людям видеть, наверное, не положено. Я унаследовал от него эту способность, а мой младший брат — даже в большей степени. Они иногда приходят и стоят у него в ногах, когда он ночью лежит в постели.

"На тот момент мне было 20 лет. Все это случилось в Казахстане, под Алматой, на старенькой даче.
Уже не помню, из-за чего мы туда поехали... По-моему, родители повздорили из-за чего-то. Мама тогда была расстроена и попросила, чтобы я отправилась с ней на дачу - мол, там она отвлекается, когда наедине с цветами...
Все шло своим чередом. Мама возле грядок, а я... я в то время читала. Будучи верующей, послушной девочкой, читала Библию. (В то время я только начинала уходить в веру уже на полном серьезе.)
Стало темно. Мама вернулась в дом, и мы решили ложиться спать.
К слову сказать, еще около 5 лет назад мы перевезли на дачу пианино, на котором я безуспешно пыталась отрепетировать до безупречности произведение "Элизе"...
Мы легли, мама уже спала. Я все никак не могла уснуть - ворочалась и ворочалась... Почему-то на душе мне было очень неспокойно. В голову лезли различные ужасные мысли.
Не спасала даже мысль о том, что мама рядом, так как мы обе были еще те трусишки.
Моя истерия началась, когда я услышала постукивание по крыше, ритмичное такое. Я списала все на несчастных сорок, которые тоже уснуть не могли, видимо... Ну неспокойно мне, и все! Чувствую рядом что-то, а понять, что это, не могу. Мать тоже не спит, ворочается.
Через минуту слышу, что пианино играет в нашей комнате. Ну, думаю, все, Лола поехала. Страх парализовал: орать не могу, шевелиться тоже... Я готова была умереть. Мама лежит и не двигается, а ведь спит она чутко. Думаю, раз не услышала, значит все - доча ее потихоньку сбрендила.
Через минут десять эти звуки снова... Мама не проснулась. Я уже была готова в пижаме босиком удирать по грядкам, но чтобы поближе к людям.
Успокоилась, лежу. Странная игра на пианино была до 5 утра. А я только к трем часам, когда более-менее страх обуздала, поняла, что это начало моего произведения, которое я так пыталась виртуозно играть.
Лежу, не шевелюсь. Нечто сыграет 8 нот и молчит. Тут поворачивается мама и молча так смотрит на меня. Я тоже молчу... молча так сума сходим.
Мама говорит: "Может, мыши внутри пианино?" - "Может быть".
Начали с мамой одновременно молиться. Тут с таким зверским грохотом падает крышка пианино. От этого сверху торшер падает. Я думаю: "Все, места живого не останется", - и сама дальше молюсь.
Дверь так легонечко открывается... И все.
Утром МОЛЧА встаем, чай пьем. Мама с темными мешками под глазами, трясется мелкой дрожью, говорить со мной отказывается. И так до тех пор, пока папа не приехал. Так же молча мы и уехали...
Мама об этом не говорила. Видимо, испугалась сильно. А я подругам рассказала. Мы помолчали и забыли.
С тех пор на дачу ездим исключительно с папочкой. И больше такого не случалось..."

Этот случай произошел в далекие 50-е годы. Бабушка моя жила в деревне, уже вышла замуж и имела маленькую дочку. А по соседству с ней жили две сестры, младше бабушки на пару лет. Старшая - Тома, младшая - Маша. Красивые, завидные невесты. И полюбили они одного парня. Мише же приглянулась старшая Тамара, стал он к ней в гости ходить, с танцев домой провожать, а через некоторое время и о свадьбе говорить. Родители жениха и невесты против не были, стали готовиться к свадьбе как раз после осенних работ - на ноябрь свадьбу наметили. А Маша места себе не находила, мучилась от безответной любви. Не могла она принять, что любимый на другой пусть и ее сестре женится.
Накануне свадьбы Маша подошла к Михаилу и открылась ему. Просила его на Томе не жениться, что она его всегда любить будет и все для него делать. Миша, конечно, ответил ей, что Тамару любит, и пусть она больше такое не говорит, молодая еще, полюбит и замуж благополучно выйдет. О разговоре этом обещал Тамаре не рассказывать. Маша мучилась от этого еще больше.
На свадьбе Тамара была очень красивой невестой. Свадьбу эту приходили из соседних деревень люди смотреть - так было хорошо и весело. Все за молодых радовались и желали им счастья. Одна только Маша страдала и тихонько плакала. Все думали, что она слезы льет потому, что с сестрой придется расстаться, отдельно жить. Только Михаил отводил глаза - понимал все. Когда свадьба закончилась, гости разошлись, а молодые пошли в комнату, Машка подкралась к окну спальни. Тома с Мишей готовились спать ложиться. Маша когда увидела, как Миша сестру поцеловал, в сердцах прошептала: "Будьте же вы прокляты, пусть долго вместе не проживете, пусть муж погибнет, а жена никогда больше счастлива не будет, пусть дети ваши родятся больными и радости родителям не принесут", - прошептала она это и убежала.
Продолжение этой истории случилось спустя 40 лет. Как-то бабушка моя приезжала в свою деревню могилки родственников поправить и на кладбище увидела старую женщину. Та сидела на лавочке и молчала. Еле-еле узнала бабушка в этой старухе, одетой в тряпье, ту самую Машу - свою соседку. Не видела она ее столько лет и не знала про ее судьбу. Подошла к ней. Заговорила. Маша ее вспомнила. Стали про жизнь разговаривать. Бабушка про себя рассказала, про детей своих, внуков. Маша рассказала ей свою историю про сестру и Мишу, про свадьбу, а дальше поведала ей следующее:
- Жизнь моя сложилась очень плохо. Грех на мне страшный. Желала я сестре зла на свадьбе, а оно против меня обернулось. У Тамары, слава Богу, все сложилось хорошо. Я вышла замуж за неплохого парня, только жизнь наша сразу не заладилась. Родила я троих сыновей. А муж мой через четыре года после свадьбы погиб - на тракторе пьяный разбился. Старший сын больной родился, долго не прожил - в 7 лет умер. Средний сын мой в три годика утонул на речке. Остался младший - Сережка. Я ж его берегла, все делала. Замуж так и не вышла, хотя очень тяжело было одной растить ребенка. Да и не везло мне с мужчинами. Сережка вырос. Бездельник и лодырь - на моей шее сидит. Пять раз судим был, бьет меня, пенсию требует... Страшно мне жить.
- Да, расплачиваешься ты за свои слова, Мария, Бог тебя наказал, - сказала бабушка.
- Я сама себя наказала, - ответила Маша. - Я когда эти слова шептала, на них смотрела, а оказалось - в комнате зеркало стояло. Помню даже, как в зеркало глянула - и только свое отражение увидела. Вот и получается, что себе судьбу наговорила. Отразились мои слова... А знаешь, какое последнее пожелание я загадала? Чтобы Тома от руки своего ребенка погибла. Получается, скоро мне смерти от сына ждать...
Сказала это Мария, поднялась с лавочки и ушла. Бабушка еще долго сидела на лавочке и думала, как может в жизни случиться. Нельзя желать никому зла, а то оно может бумерангом к тебе же возвратиться.

Прадед мой был мельником. В наследство от своего батюшки он принял небольшую мельницу, а так как парнем он был рукастым, то переоборудовал её так, что обеспечивал мукой не только свою семью, но и несколько окрестных деревень, а излишки поздней осенью продавал в городе. Когда в воздухе повеяло первым холодным дыханием зимы, он запряг лошадь в телегу и, погрузив в нее мешки, отправился в путь.

Лошади легко и непринужденно несли его по лесной дороге в уездный центр, и уже к вечеру мой прадед оказался на месте. Покупателя на товар искать не пришлось, так как местная пекарня давно уже скупала у него муку, но было уже поздно, поэтому парень решил заночевать на постоялом дворе, а утром избавиться от мешков и отправиться обратно.

Посидел немного в местном трактире, выпил чарку, да уже и на боковую собрался, как подходит к нему старуха, седая вся, ртом беззубым шамкает:

— Мельник, дело есть. Посмотри мою мельницу, что-то она не мелет. Я раньше сама чинила, а теперь совсем уж слепа стала.

Голос у неё был подобен треску расколотого полена.
Парень удивился:

— Откуда же ты, старая, знаешь, что я мельник?

— Так ты каждый год сюда приезжаешь. Посмотри, а? Я недалеко тут живу, награжу тебя. Блинов испеку.

Диву дался мельник, с чего это в такую пору бабка блины решила делать.

— Ладно, пошли, — согласился он, — покажешь.

Шли долго, обманула его старуха, дом оказался на самой окраине города, но делать нечего, раз дал слово, то поворачивать обратно уже поздно. Зашли в небольшую избушку, и мой прадед почувствовал тошнотворный запах, которым был пропитан воздух помещения. Бабка затеплила свечку и осветила большой, в рост человека, механизм. Он был похож на приспособление для помола, сбоку у него был огромный ручной ворот, и с трудом верилось, что с ним справлялась эта маленькая старушка. Сверху мельницы чернела воронка, через которое засыпалось зерно. Парню уже становилось невыносимо от окружающего смрада, поэтому он постарался поскорее разобраться с проблемой и вернуться на постоялый двор.

— Давай, бабка, показывай, что там у тебя.

— Да посмотри сам, не вертается.

Действительно, подергав ворот, он убедился, что его заклинило. Мельник открыл внутренности конструкции, и запах стал совсем невыносимым.

— Что ты, бабка, кости тут перемалываешь? — усмехнулся он, прикрывая нос рукой.

В ответ старуха только неразборчиво проворчала.

— А ну-ка, посвети сюда, — он указал в самое нутро.

В тусклом отблески свечи было видно, что зубья поворотного механизма заблокировал какой-то белесый предмет, и парень протиснул руку во внутрь.

— Вот и всё, старая, сейчас заработает твоя меленка, — с этими словами он ловко избавил шестерню от помехи. В руке у него был обломок челюсти. Мой прадед не был уверен, человеку ли принадлежит она или какому-то животному, но усталость, этот жуткий смрад, темнота, и под конец этот обломок кости, всё это так подточило его дух, что ужас прокрался под одежду и сжал внутренности своей холодной лапой, и он рванул со всех ног из избушки, сжимая на груди святой образок.

Мой уважаемый предок не запомнил, как попал обратно в трактир. Помнит только, что мужики отпаивали его самогоном. Чья-то огромная рыжая борода двигалась перед его глазами, иногда наполняя очередную чарку и вливая ее под усы, а сквозь могучие заросли доносился глухой голос:

— Когда она увела тебя, то мы уж думали, что пропал мужик… Это же ведьма. Пошли за тобой… А потом ты выбежал, глаза безумные, и на нас побежал. Вот тут-то мы тебя и взяли. Извини уж, пришлось немного тебя поколотить, чтобы в себя пришел.

Потом ему помогли встать и отвели в комнату, где он и забылся сном.

Слушая эту историю, образованный читатель усмехнется; мол, темный народ, помешанную старуху посчитал ведьмой. А в том, что она в своей меленке перемалывала кости животных или даже людей, то ничего в этом сверхъестественного нет, и всё это только следствие её безумия. Может быть, так оно и было. Но история на этом не закончилась. Поутру парень поднялся и отправился в пекарню, где его уже ждали. Воспоминания о вчерашних событиях, подобные горькому осадку, всё ещё плескались на дне души, поэтому он сбыл поскорее муку и торопился вернуться в деревню.

Дорога из города пролегала как раз недалеко от того места, куда привела его ночью старуха, и мельник заметил, что сквозь кроны деревьев замелькала избушка ведьмы, такая же бесцветная как окружающий лапник, и поэтому почти слившаяся с ним. Внезапно из густых придорожных зарослей выступила темная фигура. Лошади от неожиданности рванули влево, но облаченная в лохмотья старуха, а это была она, даже не пыталась их преследовать, она лишь вытянула руку и что-то метнула вслед телеге. А мой прадед хлестнул лошадей и помчался по просеке без оглядки.

Уже темнело, на плечи наваливалась усталость, но ни родной деревни, ни узнаваемых окрестностей мельник не видел, более того — дорога оказалась совершенно незнакомой, и он вынужден был признать, что заблудился. Оставалось только доехать до ближайшего жилища, где можно было отдохнуть самому и дать постой лошадям.

Вой множества глоток вырвал моего прадеда из полудремы, и он, сообразив, что наткнулся на волчью стаю, взмахнул хлыстом. Бедные лошади уже почуяли хищников и понесли с тропы в лес. Сзади раздавалось хриплое дыхание и устрашающий рык преследователей. Одной рукой удерживая вожжи, испуганный мельник потянулся за винтовкой. Глянул назад, а сзади телеги только комья грязи и ветки вылетают, а волков никаких и нету. Но лошади несут, будто сам черт идет следом.

— Ну все, — посетила парня горестная мысль, — пропал я в чаще!

Но не прошло и минуты, как он это подумал, а за деревьями заплясал какой-то огонёк. И вылетела телега на опушку, где стоял небольшой домик. Словно из-под земли перед упряжкой вырос темный силуэт и взмахнул рукой, останавливая несущуюся на него телегу. И тотчас же пропал звук погони за спиной, а лошади заржали и встали на дыбы.

— Стой, добрый человек, куда же ты едешь в столь поздний час?

Мой предок всё ещё оглядывался назад, высматривая волков, но их и след простыл. Когда он перевел взгляд на говорившего, то увидел, что перед ним стоит высокий хорошо сложенный мужик. Мужик улыбался и в правой руке держал топор. «Неужто по дрова в такую темень собрался», — промелькнула в голове мысль. Но вслух ответил:

— Из города домой еду. Вот волки увязались за мной. Если бы к твоей избушке не выехал, то поминай как звали.

— Волки? — мужик оскалился и посмотрел парню за спину, куда-то в лесную чащу, — поздно уже, и лошадям твоим отдых нужен. Заночуй у меня. А завтра утром дальше отправишься.

— Спасибо, мил человек, но кто ты?

— Да лесник я местный, мы тут с хозяйкой вдвоём. Да ты заходи, у нас блины сегодня, будь как дома.

Вроде не масленница, подумал мельник , а у них блины к ужину. Но выбирать не приходилось. Он с трудом, ведь ноги его заплетались от усталости, вошел в домик лесника и оказался в полной темноте. Откуда же тогда шел тот свет, что вывел его на опушку? Странно всё это. В глубине заплясало тусклое пламя — лесник зажег свечу. Мой прадед смог разглядеть лишь стол с посудой, да лавку, на которой сидела какая-то женщина, видимо хозяйка, лица её он не видел, так как оно оставалось в тени.

— Ну что же, мир вам, люди добрые, — он поклонился по пояс. Лесник уже сидел за столом и указывал на место напротив.

— Присаживайся, сейчас хозяюшка нам всё подаст, — голос у него был громкий и очень мелодичный.

Мельника упрашивать долго не пришлось, он занял предложенное место, и тут же перед ним выросла чарка с чем-то крепким. Женщина, лицо которой всё ещё оставалось в темноте, поставила перед парнем большое блюдо со стопкой лоснящихся и дымящих блинов. Мой прадед принюхался. Запах, который от них шёл, не был похож на аромат свежеиспеченных блинов, которые подавала к празднику его жена. Это был сладковатый смрад, подобный тому, что он почувствовал совсем недавно. Запах, что источали внутренности ведьминой меленки.

— Надо бы молитву прочитать, — срывающимся голосом проговорил парень и стал искать слипающимися от усталости глазами икону, которая по обычаю висела в углу избы. Он сделал попытку встать, но почувствовал на своих плечах тяжелые руки хозяина, который неожиданно оказался за спиной.

— Сиди! — громко и угрожающе прозвучал над ухом голос. И мельник снова упал на лавку.

«Нечистое это дело, без божьей благодати за стол садиться», подумал мой прадед и, со словами «Господи благослови», осенил себя крестным знамением. Тут же словно, что-то звонко лопнуло над ухом, жуткая сонливость испарилась, с плеч пропала тяжесть рук лесника, а сам лесник исчез, также как и избушка, и накрытый стол. Увидел мельник, что сидит он на краю обрыва, а внизу пузырится и источает смрад вязкая болотная жижа.

Телега его стояла совсем неподалеку, и около нее испуганно фыркали обе его кобылы. Мой дед дрожащими руками запряг их, вскочил на козлы и покинул гиблое место, бормоча под нос молитву. Вскоре он выехал на знакомую дорогу, которая привела его домой.

Случилась эта история в феврале 1997 года. Это был последний курс, последний семестр, и как раз в это время мы проходили государственную практику в школе, 2 месяца. Почти все сокурсницы были из отдалённых мест и, естественно, разъехались по домам. Нас, местных, было человек 7 или 8, сейчас уже не помню. Вот тогда-то и случилась эта трагедия.

Воскресенье. Девять утра. Я вышла из квартиры с другом, а навстречу нам соседка баба Нина. Шагает по лестнице и причитает:

— Горе-то какое, девочка-то совсем молодая!

— Баб Нин, что случилось?

— Да дом на «Болоте» (так район в городе назывался) обвалился, девочка погибла. Оттуда иду, сама видела, ноги прямо подкашиваются.

Не знаю, что на меня нашло, но с криком «Янка» я как угорелая понеслась на автобус. С Яной мы не дружили, я просто знала, что она живёт на «Болоте», равно как и ещё 3 моих сокурсницы, но где именно — не знала.

Ноги сами меня несли, а друг бежал где-то позади и всё время спрашивал, в каком доме живёт Яна.

Дом я нашла сразу. Я впала в ступор при виде того, что было совсем недавно крайним подъездом. Рухнули все 5 этажей, лестничный пролёт. И единственное, что осталось — это задняя стена дома. Было дико видеть зеркало на стене 4-го этажа, оно радостно сверкало на солнце и наводило на меня ужас.

Очнулась я от голоса, который говорил что-то именно мне. Это был директор нашего педагогического колледжа. Он-то и подтвердил моё ужасное видение — погибла наша Янка. Мне поручили собрать всех девочек, каких получится, для помощи на похоронах и поминках.

«Прощание» устроили в доме родственников Яны. Меня, как самую стойкую (остальные наши девочки периодически срывались на истерику), поставили у гроба, вроде так положено, кто-то должен быть постоянно рядом с усопшей, пока остальные подходят прощаться.

Вот тут-то я и разглядела то, о чём даже спросить боялась, стыдно о таком спрашивать. Поэтому я стояла и «ломала» голову над вопросом: «Почему Яна голая?» Простоволосая, вся голая, без обуви, замотана в какую-то плёнку, как в кокон. Я пыталась объяснить это тем, что вещей не осталось, дом-то рухнул, а с другой стороны — родственников полно, неужели никто деньгами и одеждой не помог? Я бы ещё долго думала, но все стали собираться на кладбище. Потом было много беготни на поминках. Практика в школе, планы, конспекты, и как-то потихоньку я о случае на похоронах забыла.

Прошло почти два месяца, практика закончилась, началась учёба. Вернее, формально началась, потому что девочки, которые уезжали во время практики, ничего не знали о Яне. Целыми днями они осыпали вопросами. И тут моя подруга Айнур спрашивает меня:

— А правда, что Яночка была такая красивая в гробу? В свадебном платье, в фате? Причёску сделали красивую. А ещё, девчонки говорят, туфли на ней были очень красивые, на каблуке.

Честно? Меня как кирпичом по голове приложили, и я сказала то, о чём впоследствии очень пожалела:

— Какое платье ещё? Какая фата? Голая она была и босоногая, в полиэтилен завёрнута. Я же почти 3 часа у гроба стояла, что я, не видела, что ли?

Хорошо, что меня не забили ногами, я быстро сообразила всё списать на шоковое состояние.

Я всё думала, как так получилось, что все, кроме меня, видели покойницу в свадебном наряде? И что всё это значит?

Ответ на свой вопрос я получила тем же летом, в поезде, который навсегда уносил меня из Казахстана обратно в Россию. За 3 дня много красивых мест проезжаешь, но у меня самое любимое — Алтайские горы. Вот на одном из алтайских полустаночков зашла в наш вагон бабулька и уселась напротив меня. Тут шёпот по вагону полетел, к бабушке очередь выстраиваться начала. Кто алтайские были в вагоне на тот момент, знали её. Бабушка оказалась знахаркой, довольно известной в округе. Я сидела и смотрела, как она убирала какому-то дядьке зубную боль, потом мальчика-заику привели... Желающих было достаточно, но бабуля объявила, что сегодня лечить больше не будет. Она сидела минут 10, смотря в одну точку, а потом резко перевела взгляд на меня и сказала:

— Ох и трудно же тебе жить на белом свете, как трудно!

— Это почему трудно-то?

Я была совсем не согласна с бабулей, потому что на тот момент я чувствовала себя самой счастливой: государственные экзамены сдала, красный диплом получила и теперь еду к дядьке в Москву, где мне уже и место в школе организовали.

— Да потому, что видишь ты то, что другим видеть не дано, а люди злые, не понимают они таких, как ты. Вижу, спросить хочешь, так спрашивай.

Рассказав вкратце историю, я спросила:

— Так почему же я видела Яну в гробу голой?

— Вот как ты её видела в гробу, такая она и на том свете ходит, голая. Не заслужила, значит, наряд невесты.

— Так она же не замужем была!

— А причём тут это? Девственниц невестами хоронят, до которых мужчина пальцем не дотрагивался и не целовал. Нехорошо ей там сейчас, могилка-то небось то и дело проваливается?

Да, проваливается. Я вспомнила последний визит на кладбище, когда мы привезли Яночке венок. Могилка тогда осела метра на полтора, а мама Янкина плакала и расстраивалась, что рядом все могилки нормально стоят, а Янина уже третий раз проваливается. Даже люди шептаться начали, что что-то не так. А ещё я вспомнила, что девчонки из группы жаловались, что Яна приходит во сне, повторяя одну фразу:

— Холодно, как мне холодно! Согрейте меня.

И тянет за собой.

Приходила Яна во сне ко всем из нашей группы. Только ко мне она не пришла ни разу.

Дома с призраками! Я жила в одном из таких пару лет назад. Я считала себя скептиком…

Несколько лет назад, я работала за гроши в маленькой газете, когда повстречала своего парня. Он только что закончил институт и пытался начать самостоятельную жизнь. Мы решили, что хотим жить вместе, но ни у него, ни у меня не было много денег, и мы не собирались снимать жильё в городе за сумасшедшие деньги, а планировали найти что-то, что могли себе позволить в пригороде. Через друзей и знакомых мы нашли старый частный дом, хозяин которого разделил его на комнаты и сдавал их по невероятно низкой цене.

Владельцем оказался старик, который отказался разговаривать с нами по телефону, а захотел посмотреть на нас лично. Я немного нервничала, так как мы не были женаты, но он просто задавал нам обычные вопросы: где мы работаем, сколько людей будут жить в комнате, есть ли у нас домашние животные. Он был откровенен, и сказал, что не против домашних животных, но не хочет сдавать комнаты парам с детьми. Он провёл небольшую экскурсию по дому и мы согласились на его условия.

После переезда, я часто ночевала дома одна, потому что моему парню приходилось часто работать в ночную смену. Дом был жуткий. И дело не в том, что я боялась быть одна. Просто у меня было всегда ощущение, словно я нахожусь в фильме ужасов. И были странности: вскоре, после перезда, мы заметили, что дверь во вторую спальню запечатана. У двери не было ручки, и она была заперта. Кошка любила сидеть под дверью и мяукать, словно кто-то был за дверью, и она просовывала лапку под дверь, словно там что-то было и она хотела поймать это. Сначала я думала, что дверь ведёт в комнату нашей соседки, и запечатана специально, так как дом разделён на отдельные комнаты, но познакомившись с ней, и побывав у неё в комнате, я поняла, что это не так. Вскоре мы стали слышать громкие шаги, которые раздавались на весь дом.

Я опять подумала, что это соседка, но странным было то, что шаги раздавались, как-то слишком близко друг к другу, чтобы принадлежать взрослому человеку. Больше было похоже на бег ребёнка, и я часто слышала их по ночам. Я подумала, может быть, соседка соврала хозяину и нам, что у неё нет детей, но, когда мы спросили её об этом, она поклялась, что это не так. Она тоже слышала эти шаги и думала, что они раздаются из нашей комнаты. Каждую ночь, после наступления темноты, я слышала странный шум, тяжёлый повторяющийся стук, раздающийся откуда-то извне. Я несколько раз обходила весь дом с фонариком, но не смогла найти источник шума, хотя, кажется, он шёл со двора.

Я начала пугаться, поэтому стала расспрашивать знакомых и коллег, не знают ли они что-то о том месте, где я сейчас живу. Когда я описала всё происходящее и дом, в котором жила, своему редактору, старому, опытному журналисту, он как-то странно взглянул на меня и воскликнул: “Ты что, разыгрываешь меня?”, а потом отвернулся и стал копаться в своих старых заметках.

Много лет назад в этом доме невероятно жестоким способом был убит ребёнок. Его убил отчим, безработный и психически нездоровый человек. Он отрубил мальчику голову и ногами вытолкал её на улицу, а тело выбросил в мусорный бак. Голову заметил случайный прохожий. Об этом преступлении гудел весь город, и отчима быстро осудили и запрятали в психиатрическую лечебницу. Мой хозяин, очевидно, был в затруднительном положении, потому что все, кто знал эту историю, не испытывали желания снимать жильё в доме, где когда-то был убит ребёнок. Он нашёл единственно верное решение: запечатал комнату, где умер ребёнок, разделил дом на комнаты и сдавал жильё по самой низкой цене малоимущим гражданам, которые только радовались своей удаче.

Как я уже сказала ранее, я считала себя скептиком, но…
Надолго мы там не задержались.

Эта история давняя. Приключилась она со мной еще лет пять назад. Я тогда училась в колледже, а летом приезжала к родителям. Во время учебы я редко встречалась с двумя своими лучшими подружками, поэтому летом мы со всей силы наверстывали упущенное. Каждый день был похож на предыдущий, но меня все вполне устраивало. Ведь после домашних дел и работ в огороде я сломя голову неслась на улицу и пропадала там до 11-12 вечера.

Отчим часто топил баню на неделе, так как после с огорода мы выползали все чумазые. Душевой в доме у нас тогда не было. Я же взяла привычку мыться в бане после гулянок с подружками. Дело в том, что одна подружка ездила к нам с другого конца города и автобус оттуда ходил редко. Пока я намывалась, потом сохла дома, то практически не успевала ее встретить или ей со второй подругой приходилось сидеть меня и ждать по полчаса, а то и больше. Поэтому после домашних работ я наскоро поливала ноги водой из шланга, руки с головой дома и бежать.
В тот вечер я возвратилась домой позже 12-ти. Дома, естественно, все уже спали. Решив не громыхать дверями туда-обратно, я направилась сразу в баню, только свет включив во дворе. Сразу минуя предбанник, я разделась уже в самой бане и аккуратно сложила в стопку вещи на лавке, чтобы потом так же одной кучей забрать домой.
Жара уже не было, только тепло, и это, как слону дождинка. Я все равно взгромоздилась на полок, при этом прилично наливая на камни и поднимая последний, еле видный пар. Думала, что немножко хоть погреюсь, хотя там нечем было уже греться. В общем, лежу себе я да ножкой болтаю и о своем там думаю. Вдруг слышу, что за стенкой шуршит кто-то. Как человек или кот в узкую стену лезет и шаркает по ней. Вот такие звуки были. Я подумала на котов и не стала обращать внимания. Вспомнила одну из своих любимых песен и запела во весь голос. Не помню уж, чего там за песня была, но пела я ее прямо от души. Потом только после сего "концерта" слезла с полка, быстро помылась теплой водой и пошла на выход, забыв про свои вещи.
Уже было привычным жестом я толкнула дверь предбанника, как неожиданно моя рука отпружинила, больно отдавая в запястье. Дверь была закрыта. Как, я не понимала, потому что крючка и затвора нет ни внутри, ни снаружи. Мы с отчимом и дедом нарочно делали дверь предбанника легкой и без затвора, так как зимой в сильные морозы дверь может примерзнуть так, что не откроешь,не выломав ее.
Я для верности толкнула дверь еще раз. Никакого эффекта. Я прошлась рукой по порогу и бокам двери, думая найти там свой носок, или еще что-то из вещей. Может, случайно упало, а я дверью защемила и теперь ее сложно открыть. Ничего не нашарив, я развернулась и долбанула ногой. Босиком больновато, честно говоря. Потом я тихонечко прильнула к двери и злобно крикнула:
- Анька! Хорош шутить! Дверь откройте быстро!
Я подумала, что это сестры решили надо мной пошутить, но никаких звуков с той стороны в ответ не услышала. Мне уже немного не по себе. Ведь если бы они вышли из дома, это было бы слышно аж из самой бани. Дверь в дом у нас широкая, большая и массивная. Соответственно, открывалась и закрывалась она с таким звуком, что слышно было и в бане, и в огороде, хоть как ты ни старайся тихо хлопнуть ей. Дома только на ее звуки перестали обращать внимания. А тут тишина. Сырость предбанника начала сбивать с тела все свежие ароматы мыла, а я все яростно долбилась в дверь. Она даже не дернулась. Если бы сестры держали ее,то все равно дверь бы при моих ударах хоть немного дрогнула, так как сил у них обеих меньше. Да и так плотно держать такую легонькую дверь? Это слону надо сесть с другой стороны, а я, как в стену, долбилась. Намертво, и все.
Вдруг я услышала тяжелые торопливые шаги за дверью и, обиженно зарычав, зашла в баню и оттуда начала разгоняться. Я все же подумала, что это сестры что-то сделали и решили меня припугнуть. Я отошла поближе к лавке, настроившись с разбегу толкнуть дверь. Ну все, выйду, устрою разбор полетов. Я разбежалась и со всей силы боком налетела на дверь. Следующее, что я видела перед собой, - это раз ступенька, два ступенька и грязный дощатый пол, который я пропахала в считанные секунды.
Ноя от боли в коленках и еще в других местах, я подняла голову и не увидела ничего, кроме освещаемого из бани порога. Свет во дворе был выключен. Вдруг тишину разрезал резкий и громкий скрежет ведер в бане. Судя по звуку, они все разом рухнули на пол. Я, выпучив глаза от страха, забыла тапки даже надеть, так и припустила босиком по двору. Дома я обнаружила сестер мирно спящими и своего кота, который спал на плече у одной из них. Всю ночь я не высовывала и носа из-под одеяла, вспоминая всякие истории про банников и прочих нечистей в бане.
Утром меня разбудил недовольный отчим.
- Что за бардак ты в бане устроила? Всю воду вылила, шмотки раскидала? Ты в каком состоянии вообще пришла вчера?
- В каком? - не поняла сначала я, но тут же опомнилась,- в трезвом. А что?
- Иди посмотри.
Возле порога у входа в баню валялись измазанные в грязи все мои вещи. Хотя я точно помню, что оставила их на лавке в бане, начав ломиться в дверь. Внутри было перевернуто все. Ковшики, ведра, шампуни и веники валялись на полу. Такое чувство, что слон по посудной лавке прошелся... И заодно порылся в каменке. Полностью царящий там бардак было не описать словами.
Я с ужасом стояла и обозревала банную разруху, выслушивая ругань отчима. Потом я так же ошарашенно сгребла свои вещи с пыльного пола и ушла обратно в дом.
С тех пор я боюсь ходить в баню даже в 5 или 6 вечера. Боюсь ходить одна, меня туда уже ничем не загонишь. Сейчас живу не дома. Когда ездим в гости, то стараюсь мыться пораньше или хожу с мужем. Времени много прошло, а я до сих пор боюсь и моюсь молча. Без "концертов".

Эту историю как-то рассказал наш сосед. Давно это было, он тогда только закончил десятилетку, пробовал поступить в мединститут, но не добрал пару баллов. Расстроился, конечно, но до следующего года устроился подрабатывать в Скорую фельдшером – у него сестра там работала. И вот как-то зимой сидят на ночном дежурстве. Вдруг – ночной вызов: в ближайшем поселке кого-то гипертонический криз. Ну, поехали.
Едем, дорога темная, далеко не видно, да еще дождь заливает стекло... Проезжаем мимо кладбища и видим – мутная одинокая фигура на краю дороги стоит под дождем. Когда фары дотянулись до фигуры, увидели – стоит бледная молодая женщина в длинной белой сорочке и машет руками – останавливает, значит. Мы, говорит, тогда еще подумали, мол, что это она одна ночью под дождем стоит? Ну, вышли. А она как кинулась к нам, дрожит вся, и тихо так, но быстро шепчет, просит со слезами, чтобы скорее ехали в соседнюю деревню – мол, там грудной ребенок с сильной простудой лежит… Вот так шепчет быстро-быстро, с присвистом, а сама все ближе норовит подойти… Помню, говорит сосед, от нее таким холодом тянуло, не бывает так у обычных людей. Жуткое чувство тогда окатило их, но выслушали ее, только все время непроизвольно отодвигались от нее подальше, не давая ей приближаться. Не пойму, рассказывает, и жалко ее как-то было, и страшно тоже, но повернули в соседнюю деревню. Она-то не поехала, сказала, что здесь, при кладбище, ее дом.
Приехали, стучим, нам навстречу мужчина выходит. Удивился, говорит, да, болеет дочь, но я ее сам лечу, врача не вызывал. Смотрим девочку – пневмония начинается… Говорим, что забираем ребенка.
-Кто же вас вызвал? – спрашивает.
И тут мы увидали ее, эту кладбищенскую женщину. Ее портрет смотрел на нас со стены в комнате – с черной траурной лентой…
-А вот же она, - говорим, а самим так муторно стало. Смотрим - он тоже остолбенел.
-Как? – вскрикнул мужчина. – Ведь это ее мать, которая умерла неделю тому назад!..
Когда обратно ехали, этой женщины на дороге уже не было. Но я оглянулся через заднее стекло – она стояла на ночной дороге, еле видимая сквозь стену дождя. Стояла и смотрела нам вслед…

Мой отец, как и его друг (буду называть его дядя Миша), родом из деревни в глухой тайге. Все, кто там живет, с детства охотники-рыбаки. Смело ходят по тайге без компаса, а на медведя с одним ножом. Люди, которые не боятся дергающихся ручек, мерещащейся дряни и всякой околопаранормальной фигни. История была осенью, когда шли дожди, начинало рано темнеть и холодало.

Дядя Миша и его друг решили съездить на промысел к одной из небольших речек глубоко в тайге. Путь был неблизкий. Сначала на лодке по реке от деревни до лесной избушки. Затем пешком по тайге с ночевкой, и еще полдня до места. Маршрут этот уже давно проложен дедами и старожилами. Так вот, на полпути к месту в тайге был старый огромный барак, где жили и работали в советское время ссыльные. Местные деды давно уже поговаривали, что там дело нечисто, нарекли этот барак «проклятым» и обходили это место далеко стороной, предпочитали ночевать под ёлкой вместо крыши над головой. Ну а дядя Миша и его друг, конечно, посмеивались, но советы бывалых уважали. Егеря плохого не посоветуют. Но в этот раз получилось по-другому...

Стемнело рано, заморосил дождь, подул сильный ветер. И они решили, что стоит переночевать под крышей над головой, то есть в том бараке. Оно и понятно: там относительно сухо, нет сквозняков сильных и безопасно (хищная живность побаивается людских строений). Пришли они в барак, развели прямо внутри костер, поужинали, все было хорошо. Легли спать, костер чуть тлеет.

Миша проснулся посреди глухой ночи. Темнота такая, что глаза что закрой, что открой — один чёрт. Костер вообще не горит, даже не тлеет. Осмотрелся, прислушался и тут понял, что проснулся от громкого скрипа — кто-то по старой вертикальной лестнице поднимается (или спускается) и сопит. Потом это нечто стало спускаться. Скрип-скрип, скрип-скрип. Равномерно, но плотно ступая на ступени. Ну он, конечно, не понимает. Тихонько нащупал друга, повернулся к нему, а тот: «Я уже, наверное, час не сплю, оно уже весь барак обошло». Они лежали без движения около 5 минут, и страх все нарастал. И тут всё стихло. Затем как будто сквозняком прошёлся шорох по половицам. Миша с другом вглядывались в темноту, но ничего не было видно, Затем одновременно они почувствовали, что это нечто остановилось напротив них и стало сверлить их глазами, да так пронзительно, что друг без памяти вскочил и побежал наружу. Миша еле опомнился, тоже вскочил и побежал.

Бежали они долго в почти непроглядной темноте в неизвестном направлении. Оставшуюся часть ночи провели под кустом, трясясь от холода и страха, ничего не понимая. Настало утро, рассвело. Ну что делать, за вещами надо идти, а как иначе. Наконец, договорились, что этот друг и пойдет туда. Тихонько добрались до барака, вроде тихо, всё, как обычно. Друг зашел, осмотрелся, начал собирать вещи и тут как будто окаменел, через мгновение вылетает с огромными глазами и весь белый. В руках сжимает мертвой хваткой, что успел схватить, и они опять побежали. Потом успокоились, отдышались. Друг рассказал, что была тишина — и тут ему кто-то то ли облокотился, то ли опёрся на спину, закашлялся в ухо: «Кхе-кхе», — и он почувствовал на затылке дыхание.

За остальными вещами они так и не пошли: плюнули, полубосые вернулись обратно к лодке и уплыли домой. И с тех пор никогда туда не ходили.

Настало лето, и мне пришло время отправляться в лагерь. Я ждала этого 2 месяца, так как лагерь был в августе, в последнем месяце лета. Эти 3 недели пролетели мгновенно, я подружилась со многими ребятами, жили по отдельности, на ночь рассказывали страшилки, но то, что произошло за день до окончания потока, я никогда не забуду.
По традиции в каждом лагере готовят "Завершение лагеря" – вроде небольшого концерта в честь закрытия лагеря, и от каждого отряда нужно было отобрать по 2-3 человека с талантами и сделать небольшое выступление. Я как главная по отряду набрала девчонок, и мы начали придумывать танец. Мы решили, чтоб никому не мешать, пойти за здание лагеря, там мы каждое утро поднимаем флаг с эмблемой нашего лагеря.
Так вот, мы начали придумывать движения: кто-то начал вспомнить курсы танцев со школы, кто-то по своей фантазии, в общем все у нас получалось здорово. Прошло часа 2 как мы занимались, девочки переутомились и решили сходить попить воды, я решила остаться с музыкальным центром, так как наш лагерь находился рядом с детским домом, вдруг ненароком стащат.
Девочек уже не было минут 10, видимо с кем-то заболтались. И что-то мне стало скучно, я легла на травку и начала разглядывать все вокруг: деревья и здание лагеря, начала считать птиц.
И во время этого меня охватил страх: я увидела стоящую женщину на крыше, у нее были седые волосы, черные-черные глаза, она была одета в белую ночную длинную рубаху, и с нее текла вода. Она пристально смотрела на меня, я тогда очень испугалась, я начала кричать ей, чтобы она немедленно спускалась, но она не придавала этому никакого значения, она не переставая смотрела на меня.
Я девчонка смелая, но страхи есть у всех. Я решила подойти поближе, вдруг она меня не слышала из-за дрожащего голоса. Как только я подошла поближе, то увидела лужу, которая появилась у здания. Эта лужа появилась из-за ее мокрого вида. После этого я решила снова попробовать просить ее спуститься. Как только я подняла голову, я увидела как она прыгает с крыши прямо на меня. Я от испуга закричала и закрыла глаза.
Как только я открыла глаза, ее не оказалась. Моя одежда была немного мокрая, я быстро побежала в здание, оставив музыкальный центр там. Я переоделась, нашла девочек и сказала, что я больше туда не пойду, и что танцевать тоже я не буду. Конечно же, они расстроились и требовали объяснений, но я так им ничего не рассказала. На закрытие лагеря я тоже не пошла, я просто тупо сидела со своей подругой там, она осталась со мной, чтоб мне не было скучно одной.
После закрытия мы долго ждали родителей, и я решила поспрашивать, ничего ли тут не случалось, но я нашла одного человека, который мне все рассказал. Это была очень старая уборщица с детского дома. Оказалось, что на месте этого лагеря раньше была психушка, и сюда привезли одну очень молодую и красивую женщину, которая очень любила воду. Она сходила с ума от нее, она даже топила своих соседей снизу. У нее никого не было, это соседи ее туда отправили. И однажды она выбралась из своей палаты, где ее привязывали, и поднялась на крышу в мокрой одежде, впрочем как и всегда. Она спрыгнула оттуда, только утром ее нашли на том самом месте, куда она упала на меня.
Теперь у меня на голове есть прядь белых волос.

Четыре года назад моя мама погибла в ДТП. В день похорон,когда дома находились я и бабушка,под окно прилетела и уселась птичка необычайной расцветки. Дело было летом и мы списали всё на то,что птичка заблудилась и залетела в наш посёлок. Хотя раньше никогда таких не видели. Ночью того же дня я проснулась от того,что мне показалось как на улице плачут в голос две женщины. К слову, моя мама погибла с подругой и хоронили в один день. Подойдя к окну, я увидела,что в безветренную погоду, стоящие напротив нашего дома качели раскачиваются сами собой, как будто два человека сидят и касаются. А рядом сидят две кошки и в голос орут. Стало жутко. Затем на 9 дней эта птичка прилетела к нам опять и больше мы её не видели. Видимо душа мамина прилетала попрощаться.

Когда я был ещё ребенком, то жил в пятиэтажном доме без лифта. Строение было почти новое, не старше пяти лет. В таких домах часто выход сделан на обе стороны, но одна, недействующая, почти всегда отжимается хитрыми жильцами с первого этажа.

Однажды спускаюсь я по лестнице, машу пакетом с мусором, и вдруг резко останавливаюсь на площадке, которая ведёт на первый этаж, аж дыхание задержал. Справа от меня — маленькая лестница, спустившись по которой, можно было бы попасть к запасному выходу, если бы соседи не хранили там разный хлам. Так вот, остановился я, потому что боковым зрением заметил, что там стоит какой-то паренёк лет шести, в пол оборота ко мне. Стою я, не двигаюсь, не дышу, и он тоже.

Сначала я подумал, что он в прятки играет. Потихоньку эффект неожиданной встречи прошёл, я побежал к выходу, выбросил мусор и направился обратно, домой. Захожу в подъезд и вижу, что этот мальчик стоит лицом ко мне, но в полумраке подъезда его видно нечётко. Но пару вещей я точно разглядел — это какая-то тонкая красная полоска на шее, похожая на бусы и слегка подкошенная нога, будто вывернутая.

Стою я, смотрю на него и боюсь даже пикнуть, и этот пацанёнок в свою очередь стоит и не двигается. Я никак не мог разглядеть его глаз, но чувствовал взгляд, и у меня появилось ощущение, что он смотрит на кого-то позади меня, при этом не шевелясь и не дыша. Для меня, двенадцатилетнего, это было слишком. Мне страшно, пошевелиться не могу, ноги приросли к полу.

И тут случилось то, чего я неосознанно боялся — пацан поднял ногу, которая была подкошена, и неловко её занёс, чтобы наступить на следующую ступеньку. Раздался мерзкий и скрипучий звук. Он поставил свою странную ногу на ступень, и начал заносить другую, а первая нога, подкошенная, прогибается. Как коромысло выгнулась и издала звук, похожий на хруст сухой ветки. Вот тогда я во весь голос заорал и, не оборачиваясь, побежал к двери подъезда. Тогда еще не было домофонов, и чтобы открыть дверь, нужно было дёрнуть засов замка влево. Я дёргал изо всех сил этот засов, но он не сразу поддался! Со слезами на глазах я вылетел наконец на свежий воздух и бежал, бежал и бежал, думая, что этот пацан бежит следом.

Отсиделся я в соседнем дворе пару часов, потом пошёл домой. Вернулся к подъезду, стоял и ждал, пока кто-то с работы домой не пойдёт. Зашёл вместе с соседкой, испуганно глянул на ту лестницу — пусто. Когда поднимался, то увидел, что на том месте, где стоял пацан — несколько грязных следов маленькой обуви.

Кстати, когда я выбегал из подъезда, туда вошел сосед. Он через несколько дней съехал на съёмную квартиру, а эту теперь сдаёт. Думаю, что это решение он не просто так принял.